Потом говорит:
— Ваши подопечные венгерские комсомольцы бушуют.
— Комсомольцы?
— Ну, почти. МАДИС и прочие. Требуют к себе делегацию советского комсомола.
— И правильно! Сколько можно кормить их обещаниями. Для них это будет действительно могучей поддержкой. А то уже идет болтовня: советский комсомол их в расчет не берет, они для комсомола — ноль без палочки.
— Словом, звонил Михайлов. Будет делегация. Еле удерживаюсь, чтобы не подпрыгнуть по-мальчишески.
— И сам Михайлов приедет?
— Нет, он занят. Нина Романова, тоже секретарь ЦК. Ну и с ней ряд представителей из республик. Сроком на три дня.
— Коротковат срок. Впервые — и на три дня. А когда?
— В четверг. Пятница, суббота, воскресенье.
— Через пять дней, значит. Самолетом?
— Нет, поездом. Мягкий вагон. Подарки, ну и прочее. Давайте договаривайтесь с МАДИСом, как действовать. Сценарий послезавтра ко мне — покажите только сначала Гуркину. Я тоже включусь. Делегация официальная, без посла несолидно...
И понеслись вскачь сумасшедшие пять суток. Все смешалось у меня: наша резиденция, центры прогрессивных молодежных организаций, советское посольство... Спасибо, в автомашинах отказа не было — с одного места на другое добирался мигом.
Наконец четверг. Все готово к приему дорогих гостей. Восточный вокзал Будапешта в центре. Не только в прямом, но и в переносном смысле: расцвеченные молодежные колонны, флаги, транспаранты.
Все готовы, все во главе с послом Пушкиным на своих местах. Ждем прибытия поезда.
Осталось три минуты. Две. Одна.
Наиболее нетерпеливые тянут головы вдоль путей.
Нет ничего.
Время!
Поезда нет!
Начинается легкая паника и, прежде всего, среди венгерского начальства. Железнодорожники в больших чинах устремляются к главному корпусу вокзала. Будут, видно, наяривать по телефону, по рации.
А поезда все нет!
Уже десять минут прошло. Что случилось?
Бегут обратно, задыхаются:
— Непредусмотренная остановка. На маленьком соседнем полустанке. Уже вышел, сейчас будет здесь.
— Авария?
— Нет, нет, все в порядке.
И вот уже вдалеке появляется паровоз. На передней площадке большой портрет товарища Сталина утопает в цветах.
Ближе, ближе...
Свод вокзала сотрясается от криков: «Эльен! Эльен!» — «Ура!»
Паровоз остановился, устало попыхивая.
Высокие чины, венгры и наши, впереди с послом Советского Союза устремляются к мягкому вагону, дверь которого, ко всеобщему недоумению, закрыта.
И тут опять возникает легкая паника, очень быстро переходящая в тяжелую.
