Ивлин опять подбежала к двери и прижалась к ней ухом. Ей было страшно смотреть через отверстие на кровавую сцену, которая разворачивалась за стенами хижины.
– Сэр! – позвала она. – Эй, вы ранены?
Сначала было тихо, а потом послышался стон.
– Господи, прости меня, – выдохнула Ивлин. Она посмотрела на волчицу. – Мы убили его.
Волчица заскулила.
– Я знаю, он сам напрашивался на это, но… – Ей стало совестно. – Сэр, ответьте мне!
– Ох, девушка, – простонал мужчина, – они на меня напали. О, как же больно!
Элинор легла возле ног Ивлин и накрыла морду одной лапой.
С губ Ивлин сорвался приглушенный беспокойный крик. Она вытащила нож из-за пояса и взялась за засов.
– Держитесь! Я открываю дверь!
Она вынула занозистую доску из петель, и дверь тут же распахнулась, сбивая Ивлин с ног. Она упала на спину, нож отлетел в угол. Горец ворвался внутрь, его лицо было темным от ярости. Он захлопнул дверь и запер ее на засов.
Потом мужчина повернулся к Ивлин. В его янтарно-карих глазах пылал смертоносный огонь. На его теле не было ни одной царапины, хотя на лезвии меча была кровь.
Элинор вскочила на ноги и убежала в свой загон.
– Вы… вы солгали мне! – запинаясь, произнесла Ивлин.
– Я еще и не на такое способен, – прорычал мужчина, хватая ее за руку и рывком поднимая на ноги. Он развернул ее к дверям, а когда заговорил, его шотландский акцент стал таким же заметным, как запах горящего торфа в хижине. – В моем доме нет места этой английской грязи, которая подличает, бьет из-за угла и крадет мой скот.
Продолжая крепко держать Ивлин, горец положил меч в ножны, а потом схватился за засов. Девушка поняла, что он решил выкинуть ее волкам на съедение.
– Вы не можете так поступить! – закричала она и замолотила кулаками по его груди, пока он старался поднять засов и в то же время удержать ее на месте. Ивлин не могла победить этого мужчину, как, впрочем, и волков снаружи. Она принялась лихорадочно думать. И только одна спасительная мысль родилась в ее воспаленном от страха мозгу: – Я… не англичанка, я шотландка!
Мужчина остановился и посмотрел на нее сверху вниз, саркастически приподняв одну бровь.
– Ах да, прости меня, я, похоже, совсем отупел, раз не заметил твоего нежного акцента и прекрасного высокогорного наряда. – Он встряхнул ее. – Ты все врешь.
– Нет, послушайте! – воскликнула Ивлин, продумывая детали своей легенды с такой скоростью, что они полились из нее как из рога изобилия. – Послушайте, – она сглотнула, – да, я родилась и выросла в Англии. Но моя мать… моя мать была шотландкой. Она родилась в этих краях.
