- Она у нас жила, когда из окружения выходила. Ранена была.
- Ах, вот как! Сразу бы так и сказал. - Комиссар подвел Максима к окну, показал: - Вон, видишь дымок над землянкой? Тетя Тася как раз там и живет. Увидишься с ней, потом к нам заходи, поговорим еще. Хорошо? Проведите его, Иван Андреевич.
И вот они у землянки. Иван Андреевич попрощался с Максимом, посоветовал ему не опускать головы и направился к выходной тропинке. А Максим постоял у дверей, прислушался, потом застегнул воротник рубашки, постучал:
- Можно?
- Заходите, кто там? - послышался знакомый голос.
Тася сидела у окна, читала книгу. Максим вошел, по-хозяйски оглядел землянку: маленькая койка, покрытая серым одеялом, на подоконнике цветы в консервных банках, на столе тетради и медицинские инструменты. В землянке тепло, чисто, уютно.
- Хорошо у вас, тетя Тася, - вдруг проговорил Максим, отступая от двери.
Тася удивленно воскликнула:
- Максим? Дорогой мой, как ты попал сюда? - она по-матерински обняла его, поцеловала в лоб, усадила рядом. - Ну, говори, с какой вестью пришел? Не беда ли какая случилась?
- Палаша приказала идти сюда.
- А где она? Здорова ли?
- Здорова. Только фашисты увели ее, хотят в Германию отправить. А хутор сожгли. Нам, говорят, не нужны привалы партизанские...
Глаза девушки затуманились слезами. Максиму стало жаль ее. Он вытащил из-за пазухи какой-то сверток в черной тряпочке, подал его Тасе.
- Это письмо дяди Миши.
Лицо, Таси повеселело.
- Откуда ты принес его, Максим?
- Дядя Миша у нас жил на хуторе. А когда уходил, сказал, чтобы я сберег это письмо и потом передал вам.
Тася взяла письмо, прочитала.
- А ты хотел бы видеть дядю Мишу?
- А где я его увижу? Он же умер, говорят.
Тася снова обняла Максима.
- Нет, нет Дядя Миша жив и здоров. Теперь он служит в нашем отряде. Вечером ты его увидишь. А кто тебе сказал, что он умер?
- Палаша. От раны, говорит.
- Это Янка от раны умер, товарищ дяди Миши.
- Я его тоже знал, - опустил глаза Максим. - Они у нас на хуторе вдвоем жили. Дядя Миша учил меня на рации работать, а дядя Янка автоматом владеть. Веселый такой! У него мать в Лужках живет. Палаша ее знает. Старушка уже она.
- Да, да, я знаю. Только ты, Максим, помни: увидишь ее - не говори о смерти Янки. Он просил нас об этом.
- Ладно, - грустно кивнул головой Максим.
- А где вы были, когда фашисты хутор зажгли? - спросила Тася, вспоминая о Палаше.
- Мы спрятались в лесу.
Они долго разговаривали. Тася накормила Максима, расспросила, как он думает жить дальше. Ничего утешительного не сказал ей Максим. Нет у него ни родителей, ни угла своего. Вечером они вместе побывали в штабе отряда, поговорили с командованием и вернулись оттуда довольные и веселые.
