Восход солнца застал их уже далеко от места высадки. Кругом все цвело, зеленело. Бесконечный лес наполнялся стоголосым гомоном и щебетом птиц. Мир казался необозримо просторным. Только заросшие сорняками пашни напоминали о войне, о запустении. При выходе на опушку леса Янка остановился, подумал.
- Не пойдем дальше, - неожиданно проговорил он. - Лес теперь начнется редкий. Рисковать не стоит. День проведем здесь.
Смугляк согласился.
Они расположились в березняке, возле старой тропинки, поели. Лучшее место для дневки трудно было подыскать. Вблизи ни следов, ни жилья. Глухота! Высокая густая трава стояла нетронутой. Хорошо: значит, в этих местах никто не бывает. Можно спокойно передохнуть, осмотреться и наметить план дальнейших действий.
Так думал гвардии лейтенант. Но совсем другими мыслями был занят Янка Корень. Буйное цветение природы и тишина летнего солнечного дня увлекли его в размышления. Он глядел на белые дерзкие ромашки и, словно в полусне, видел свою любимую. Сколько раз выходили они в поле собирать белые и голубые подснежники. Хорошо было Янке с Фаиной Михайловной. Две последних встречи, голубые вечера, письма! Разве забудешь это? Повернулся к Смугляку, сказал мягко:
- Опять душа тоскует! Приварила меня к сердцу своему Фаинушка. На цветы смотрю - ее вижу. Переобуваться начну - гоже она перед моими глазами. Носки она мне связала. А позавчера, перед вылетом сюда, носовой платок подарила. Вот смотри - сама вышивала. Заботливая, на все руки мастерица. Уцелею - непременно женюсь на ней. С такой легко будет шагать по жизни!
Смугляк, улыбаясь, молча смотрел на друга.
В полдень из леса на поляну неожиданно выехала повозка. В передке сидел белоголовый подросток в розовой полинялой майке. Остановив лошадь, он не спеша слез с повозки, опустил чересседельник и, взяв косу, отошел в сторону. Выбрав место, подросток поточил литовку и ловко начал косить сочный густой пырей. Знакомый звон косы и приятный хруст скашиваемой травы доносился до слуха гвардейцев. Эта картинка напомнила Михаилу дни сенокоса в подшефном совхозе. Он выезжал туда с бригадой шахтерской молодежи. Вот так же размахивая косой, молодой шахтер шел впереди всех, прокладывая широкий прокос. За ним - Тася Бушко, Степан Ковальчук и Сашка Кубарев. Живая, энергичная Тася, стройная, с алыми щеками, нагоняла Михаила и громко, чтоб слышали все, покрикивала:
- Спеши, Мишенька, пятки обрежу!
А вечерами они уходили на околицу, где собиралась совхозная и прибывшая из города молодежь. Двухрядка Сашки Кубарева, грустя и вздыхая, отзывалась в глубине леса удивительно милыми переливами. Звонкоголосая Тася безумолку пела свои любимые частушки. Михаил издали узнавал ее голос, спешил к ней.
