Смугляк лежал в цепи взвода и зорко смотрел вперед. Перед ним все гремело, дымилось и сверкало фонтанами огня. Снаряды часто падали на передний край врага, глубоко вскапывая землю. Михаилу вспомнилась страшная гроза на полях Донбасса. Давным-давно он вдвоем с тетей Машей возвращался домой из города. Навстречу им наплывала черная, тревожная туча. Перед лицом блистали угловатые молнии, раскатывался оглушительный гром. Гнедко останавливался и, дрожа всем телом, беспокойно поднимал уши. Тетя Маша все время крестилась и шептала: "Свят, свят!" По дороге они увидели знакомого пастуха, лежащего под старым расщепленным дубом. "Громом убило! Вот несчастный!" - в ужасе проговорила тетя Маша, вытирая слезы.
Страшно было тогда Михаилу. Теперь он не чувствовал такого страха, хотя огонь и канонада были гораздо ближе и страшнее грома. Теперь у него было одно желание - поднять взвод в атаку и забросать траншеи врага гранатами, не давая ему опомниться. Обработка переднего края продолжалась двадцать пять минут. И когда огонь артиллерии был перенесен в глубину обороны противника, Смугляк легко оторвался от земли и не своим голосом крикнул:
- За мной, товарищи!
- Вперед! - загремели голоса.
Гвардии младший лейтенант бежал к траншее гитлеровцев, легко и ловко перепрыгивая ямы и бугорки. Нервы его были напряжены до предела. Перед глазами маячил только фашистский блиндаж. Вот он уже спрыгнул в траншею и поспешил к блиндажу. Из запасного хода выскочил немецкий офицер и, не целясь, выстрелил из парабеллума. Каска слетела с головы Смугляка. Враг снова навел на него оружие, но подоспевший Коля Громов сильным ударом сбил фашиста. Из блиндажа, подняв руки, вышло еще десять немцев. Смугляк коротко приказал:
- Громов, отведите всех в тыл!
Бой нарастал. Танковые подразделения подавляли огневые точки противника на железнодорожном полустанке. Смугляк бросил туда свой гвардейский взвод. В это время во фланг атакующим ударил крупнокалиберный пулемет. Кто-то вскрикнул, зажимая руками рану, кто-то упал сраженный. Гвардии младший лейтенант приказал пехотинцам залечь и окопаться. Враг обстреливал их из домика железнодорожного полустанка. Корень зло скрипнул зубами, свалился в канавку и, сжимая в руке гранату, пополз к домику.
- Сейчас я заткну ему горло! - выругался он. - Подавишься, гад! Только бы пуля не задела.
Но Янка не успел доползти до цели. Танковый экипаж, заметив в домике пулемет противника, развернулся и на полном ходу врезался в кирпичную крепость. Послышался треск. Домик, словно картонный, рассыпался, похоронив под своими обломками и вражеских пулеметчиков.
