- Хотите, я подогрею вам воду? - спросила она.
- Что вы, что вы? - заупрямился Янка. - К чему фронтовику горячая вода? Скоро опять в траншею. Стоит ли привыкать?
Пока Янка умывался и чистил сапоги, Фаина Михайловна вошла в комнату, подшила к его гимнастерке подворотничек и повесила на койку. Янка догадался, кто это сделал, быстро оделся и появился в передней комнате. Фаина Михайловна сдавала дежурство своей напарнице. Когда сдача была закончена, Янка приблизился к медсестре и, чуть наклонив голову, сказал учтиво:
- Благодарю вас, Фаина Михайловна!
Она словно не слышала этих слов, промолчала. Подошла к окну, пристально поглядела сквозь глянцеватое стекло на поля и присела на стул. Небо горело. Огромный, раскаленный шар солнца поднимался над лесом, отчего луг и берег речушки казались розовыми.
- Чудесный день будет, - проговорила Фаина Михайловна, не отрывая взгляда от полей. - Вы любите цветы? - Вдруг спросила она Янку, поправляя волосы. - Я очень люблю. Вон за тем лесом, на пригорке, очень много подснежников: голубых, белых. Пойдемте собирать?
- С вами хоть на край света, - пошутил Янка. - Когда прикажете сопровождать вас?
- Часа через два. Я вам скажу.
- Договорились, значит, - улыбнулся Янка.
Перед обедом они были уже на опушке стройной березовой рощицы. Солнце ослепляло, вокруг было свежо, просторно. Собирая подснежники, Фаина Михайловна рассказала Янке, как она попала в дивизию и как много пережила в дни отступления. Вспоминала Минск. Там прошла ее молодость, там после окончания медучилища она работала старшей медсестрой в городской больнице.
- Там я оставила и свое сердце! - сказала она.
- Я тоже, - признался Янка. - Только не в самом Минске, а в селе, под Оршей. Мать там живет.
- А жена? - прищурила глаз Фаина Михайловна.
- Я не женат.
В полдень они вернулись с большим букетом цветов. Отдохнув после обеда, Янка изготовил удочки и под вечер пригласил Фаину Михайловну на рыбалку. Та охотно приняла его предложение. До самой полутьмы сидели они на берегу, ни одной рыбки не поймали, зато много интересного и хорошего рассказали друг другу.
С этого дня и началось тяготение Янки к Фаине Михайловне. Сначала он не мог разобраться в своих чувствах. Его влекло к ней, но он не знал почему. Может быть, потому, что Янка уже больше года не встречал женщины, а может, потому, что Фаина Михайловна благосклонно относилась к нему, видела в нем мужественного и бесстрашного воина. Одно было понятно, что она с каждым днем все глубже вростала в его сердце. Янка как-то сразу преображался, когда она заходила в комнату или встречала его во дворе. Даже тогда, когда разговаривал с товарищами, он чутко прислушивался к ее голосу, к ее шагам. Фронтовики замечали это и в его отсутствие, многозначительно улыбаясь, говорили:
