Обидно было молодому горняку. Фронтовые вести не радовали. Люди группами и в одиночку продолжали убывать из лагеря на шахты и заводы, на оборонные работы и в действующие подразделения. Вчера ушел и Сашка Гвоздь. В эти дни Михаил написал и подал шесть заявлений на имя начальника с убедительной просьбой отправить его на самый трудный участок фронта. Ответа не было. Доведенный до болезненного состояния, он решил обратиться к начальнику лично, поговорить с ним с глазу на глаз.
Мрачноватый начальник лагеря принял Молчкова сухо, отчужденно. Михаил честно и убедительно рассказал ему всю свою биографию, напомнил о смерти отца, бывшего красногвардейца, и о своей преданности родной земле. Начальник не обратил на это никакого внимания. Подписав какие-то бумажки, он поднял голову, холодно взглянул в глаза заключенного, спросил сквозь зубы:
- Чего ты хочешь?
- Прошу отправить меня на фронт.
- В этом я не вижу надобности.
- Не верно! - почти крикнул Михаил. - Сейчас, когда наша земля залита кровью, когда в пепел превращаются города и села, я твердо убежден, что Родине нужен каждый здоровый человек - для ее защиты и борьбы с врагом. Поймите меня, гражданин начальник, я нужен там, где сражаются мои друзья и товарищи.
- Складно говоришь! - саркастически буркнул начальник лагеря, завязывая папку с бумагами. - Но пойми и меня, заключенный Молчков: те, которые нужны там, отправлены! Ясно?
Бледный и подавленный возвратился Михаил в барак. "Значит, все! думал он. - Значит, все пути закрыты. Что же делать? Неужели начальник дорожит мной как хорошим работником? А может, он строит догадки, что я перейду в стан врага? Как далек этот начальник от понимания души человека! Нет, это невмоготу. Нужно что-то делать, и делать немедленно!"
Михаил не находил себе места. Когда-то он отверг доводы Сашки Гвоздя о побеге, но мысль эта глубоко запала в его сознание. Теперь она разгорелась и стала еще сильнее. Ничто не могло отвлечь его от нее. Она преследовала горняка всюду. Даже курсы кузнецов, которые он заканчивал, не могли удержать. Бежать, бежать, пока не наступила зима.
И с этого дня Михаил Молчков стал готовиться к побегу. Чтобы не вызвать подозрений, он поступил на новые вечерние курсы сапожников. Дневные нормы обработки строительного леса, как всегда, перевыполнял, его работа признавалась самой высококачественной. В то же время Молчков вынашивал в голове всевозможные планы побега. Сначала он думал уйти в тайгу, отсидеться в горах, пока ослабнут розыски, а потом пробираться к линии фронта. Но грядущая зима и одиночество ничего отрадного ему не сулили. Этот план был отвергнут. Нужно было придумывать что-то другое. А что?
