- Ты права, Тасенька. Жены декабристов сознательно лишились всех своих светских прав, откинули общественные пересуды и уехали в далекую ссылку к мужьям. Это были духовно очень сильные подруги жизни. В наше время таких тоже много. Я тебя знакомил с Таней Лобачевой. Ей девятнадцать лет, а может, и меньше. Она больше года уже служит снайпером дивизии. Таня не выходит с огневой. Была ранена, вернулась снова на передовую. А сколько таких героинь на заводах, на полях?
В двери постучали. Вошел Громов.
- Товарищ гвардии старший лейтенант! - начал докладывать он, взяв руку под козырек. - Командир батальона приказал подготовиться к маршу и сейчас же доложить ему о состоянии и боеспособности личного состава роты. Он ждет у телефона.
- Иду, Коля. Вызывай сюда Кашубу.
Смугляк доложил гвардии майору о готовности роты, дал указание Громову и Кашубе проверить оружие и обмундирование автоматчиков и вернулся в комнату. Тася уже стояла одетой.
- Придется мне уходить, Миша.
- Что поделаешь, дорогая, - начал одеваться Михаил. - Война ни с чем не считается. Я провожу тебя. Бери мой фонарик и плащ-палатку. На улице сыро. Сколько отсюда до медсанбата?
- Километра полтора.
- Вот и хорошо. Идем!
Они вышли на шоссе и, освещая впереди себя путь фонариками, направились к хутору, где размещался медсанбат дивизии. В поле было темно, прохладно. Тася взяла под руку мужа и, шагая в ногу, стала вспоминать дорогие сердцу подробности из жизни в шахтерском поселке, где они впервые встретились и где Михаил робко и как-то смешно впервые объяснился ей в любви. Тасе было приятно говорить о днях юности, о незабываемых встречах. На минуту переведя дыхание, она снова говорила и говорила, как будто бы спешила полнее высказаться, чтобы ничего не осталось на душе.
- Ты не забыл об этом, Миша?
- Нет и никогда!
- В следующий раз я прочитаю тебе несколько своих стихотворений о любви, хорошо? Что-то опять потянуло меня к поэзии.
- Разве это плохо, Тасенька?
- Не знаю. Грустно мне, Миша.
У калитки юнкерского замка они остановились. Смугляк крепко и горячо поцеловал жену и посоветовал ей теплее одеваться в дни переездов медсанбата, чтобы не простудиться и не заболеть.
- Помни, ты скоро будешь матерью.
- А ты отцом, - сказала Тася. - И поэтому тоже береги себя. Мы должны встретить нашу малютку сильными, здоровыми.
- Хорошо, Тасенька.
Ни Михаил, ни Тася не могли допустить и мысли, что это была их последняя встреча, последний горячий поцелуй. Они расстались бодрыми и взволнованными, полные надежд на будущую счастливую семейную жизнь.
