Они стояли на площади большого села Лужки и оживленно разговаривали между собой. Вскоре к ним подошел Максим с опущенной головой, печальный. Смугляк догадался, что просьба юного разведчика не увенчалась успехом. Приласкал его, спросил:
- Ну, как твои дела?
- Не берут, - ответил подросток, сдерживая слезы, - слишком молод, говорят. А что я буду делать один?
- Не горюй, Максим, - сказал Шугай, шевеля седыми усами. - Работы нам хватит. Поедем вместе в мой израненный Смоленск. Сын у меня погиб на фронте, вот ты его и заменишь. Сначала поучишься, а там и в армию пойдешь. Тогда ты нужен будешь ей. Ну, подними голову! Не люблю, когда смелые люди хныкать начинают.
- Правильно, правильно! - загудели солдаты.
Максим приободрился. А Смугляк, обрадованный только что услышанными словами, крепко обнял старого партизана.
- Спасибо, Иван Андреевич! - сказал он. - За человечность спасибо! Сегодня я убедился, что в нашей стране сирот не забывают, - и, повернувшись к Максиму, добавил: - Хорошего ты отца нашел, мой юный друг! Слушайся его и уважай. Я буду писать тебе с фронта, а ты не ленись отвечать. Пиши и о своей радости, и печали. И тебе и мне легче будет.
- Обещаю писать, - заверил Максим.
В полдень на площади состоялись военные похороны четырех пехотинцев, погибших в день освобождения Лужков. Сюда же перенесли останки мужественного разведчика Янки Корня. У свежей братской могилы были произнесены прощальные речи. Выступил и Михаил Смугляк. Взволнованно и трогательно говорил он о подвигах друга, о его заслугах перед народом и Родиной.
- Прощайте, дорогие воины! - заканчивая речь, воскликнул Михаил над братской могилой. - Прощай, мой незабвенный Янка! Образ твой навсегда останется в моей памяти. Немецкие фашисты дорого заплатят за отнятую у тебя молодую жизнь. Кровь искупается кровью. Твое имя бессмертно. Пусть тебе пухом будет родная земля!
Солдаты и офицеры начали спуск гробов. Торжественно зазвучали медные трубы оркестра, послышался трехкратный салют. Смугляк бросил горсть земли в могилу и отошел к изгороди, где стояла Тася. Вспомнил Янку, загрустил.
В это время к ним подошла высокая, миловидная женщина в форме старшего сержанта. Это была сестра-хозяйка медсанбата Фаина Михайловна Прошина. Большие глаза ее были заплаканными и печальными. Из-под пилотки на плечи опускались огнистые, красивые волосы. Она представилась Смугляку. Михаил нежно пожал ее мягкую руку и передал последние слова Янки. Фаина Михайловна расплакалась, вытирая слезы розовым платочком. Нет, не мертвого, а живого хотелось ей встретить Янку Корня в его родных Лужках.
