— Ладно, — проворчал Семёнов. — Только зря полагаешь, что со мной очень легко будет. Здесь Саша тебя явно дезинформировал.
— Ну, работы я не боюсь… — Филатов снова приободрился. — Шея здоровая, любой хомут налезет… А с этим на вашем полюсе как, сухой закон?
— Сам не захочешь, кислорода в воздухе маловато, горная болезнь одолевать будет. Даже курить бросишь.
— Ну, это мы еще посмотрим… Платить-то за горную болезнь и прочие удовольствия как будете?
— Зарплата плюс двенадцать рублей суточных.
— Подходяще. А еще вопрос можно? Даже и не вопрос, а просьба.
— Давай свою просьбу.
— Возьмите Сашу Бармина! — с жаром выпалил Филатов.
— Считай, что уже взял — Семёнов взглянул на часы. — Вот-вот должен быть здесь.
— Везучий ты, Веня! — радостно удивился Филатов. — В такой день и на улицу выходить опасно, с будущей женой познакомишься.
«Решено, беру», — удовлетворенно подумал Семёнов.
— А этот поморник с Новолазаревской что здесь делает? — войдя, весело осведомился Бармин. — Неужели берешь его, Николаич? Волосы на себе рвать будешь.
— Не хотелось бы, — включился в игру Семёнов. — А какой у него главный недостаток?
— Неимоверно, чудовищно прожорлив. — Бармин исподтишка подмигнул негодующему Филатову. — Все съест. Напомни, сколько стоит доставка одного килограмма груза на Восток?
— Страшно подумать, целое состояние.
— Быть тебе, Николаич, банкротом, — продолжал злодействовать Бармин. — Чтобы прокормить Веню, придется удвоить станционный бюджет. Однажды этот фрукт на моих глазах слопал шесть бифштексов и потом поднял крик, что его морят голодом. Не говорю уже о том очевидном, но безобразном факте, что вечно по ночам камбуз обшаривал в поисках съестного. Теперь я понимаю, Филатов, почему шеф-повар Гремыкин гонялся за тобой с веником!
— Все наоборот, — ухмыльнулся Филатов. — Не верьте ни одному его слову, Сергей Николаич, это он на спор съел шесть бифштексов.
— Ну и что? — с достоинством произнес Бармин. — Я — мужчина, а ты кто? Такому заморышу и одного бифштекса много. Каких-то жалких десять раз двухпудовик выжать не мог.
— Одиннадцать. — поправил Филатов. — А ты пятнадцать, и то лишь потому, что перед этим банку витаминов ухлопал.
— Увертюра закончена? — спросил Семёнов. — Докладывай, Саша.
— Только что от Шумилина, — сообщил Бармин. — Сначала чуть не испепелил меня, а потом — о благороднейший Зевс-олимпиец! — согласился отпустить к тебе, если найду замену.
— С бойни, любого живодера… — как бы про себя заметил Филатов.
