Мы выделялись, и где бы мы ни появились, над нами непременно смеялись. В школе мне пришлось ввязаться в драку, потому что группа черных подростков назвала меня Элис Боуи (Alice Bowie) и перегородила коридор, чтобы не дать мне пройти. На пути из школы домой я начал замышлять ограбления. Я стучал в двери домов, мимо которых проходил, если два дня подряд никто не отвечал, то следующим днем я выбивал заднюю дверь и брал то, что только мог спрятать под курткой. Я приходил домой со стерео, телевизорами, светильниками, фотоальбомами, вибраторами… всё, что мне только попадалось под руку. В нашем квартале я обчистил всё до основания, облазил каждый угол и даже вскрывал стиральные машины ломом в поиске «четвертаков» (монета достоинством в 25 центов). Я все время был зол — отчасти, из-за грёбаных наркотиков, от которых сильно зависело моё настроение, отчасти потому, что я обижался на мать, и отчасти потому, что ЭТО было обязательным атрибутом панк-рока.
Почти каждый день я продавал наркотики, крал всякое дерьмо, ввязывался в драки и жарился на кислоте. Я приходил домой, ложился на диван, врубал по ящику телешоу “Don Kirshner’s Rock Concert”, а затем вырубался сам. Моя мать не знала, что происходит: Гей я? Натурал? Серийный убийца? Актёр? Мальчик? Мужчина? Инопланетянин? Кто? Сказать по правде, я и сам этого не знал.
Каждый раз, когда я переступал порог дома, мы начинали ругаться. Ей не нравилось то, во что я превращался, а мне не нравилось то, какой она была всегда. Поэтому однажды это и случилось: я не мог больше этого выносить. На улице я был свободен и независим, но дома, как предполагалось, я был ребенком. Я больше не хотел быть ребенком. Я хотел, чтобы меня оставили в покое. Поэтому я разнёс нашу квартиру, порезал себя ножом и вызвал полицию. По большому счету, это помогло, ибо вскоре я уже был свободен от неё.
Ту ночь я провёл с моим другом Робом Хемфиллом (Rob Hemphill) — придурком, помешанным на «Aerosmith», который корчил из себя Стивена Тайлера (Steven Tyler). Он считал, что Тайлер — это панк, которому Мик Джаггер (Mick Jagger) и в подмётки не годится. После того, как его родители выгнали меня, я спал в автомобиле Рика Ван Занта. Я пытался просыпаться перед тем, как его родители уходили на работу, но обычно они находили меня спящим на заднем сидении. В третий раз, когда они поймали меня, они позвонили моей матери.
“Что происходит с вашим сыном? — спросил мистер Ван Зант, — он ночует в моем автомобиле”.
