- Сейчас мы проведем экзамен! - выкрикнул вдруг Печенкин. - Проверим, как он ее там выучил...
Мгновенно возникший рядом Прибыловский протянул старинный кожаный фолиант с блеклым золотым тиснением.
- Я эту книжечку специально для сегодняшнего дня на аукционе Сотбис купил, - объяснил Печенкин. - За сколько, не скажу, все равно не поверите. Это Плиний Младший. Жил в первом веке новой эры, писал исключительно на латыни, тогда, между прочим, все на латыни писали. И вот... Я открываю страницу... Любую... Наугад... И строчку... тоже любую... Ну-ка, сынок, читай! Вот от сих и до сих!
Печенкин куражился, но, кажется, происходило это уже не из желания повеселить публику, а от волнения за сына.
Илья взял фолиант и, всматриваясь в выцветший старинный шрифт, стал читать, негромко, глухо, монотонно. Ветер стих, и непонятная тревога посетила вдруг Тихую заводь, легкое волнение коснулось душ, слушающих мертвый, таинственный, опасный язык... Эхом разносились над придонскими далями непостижимые слова:
- ...Timere potes... potes... potes
.....sed omnes timent... timent... timent
.....dolores mortis... mortis... mortis...
- А теперь переводи! - выкрикнул Печенкин, обрывая сына на полуслове.
Илья послушно кивнул и стал переводить, запинаясь, коротко задумываясь, тихо и глухо:
- "Я не боюсь тебя, лукавый царь Порсена! - воскликнул Муций Сцевола.
- Меня ты можешь не бояться, но все боятся смерти. А пуще боятся смертных мук! - сказал Порсена и захохотал.
- Я смерти не боюсь! - с этими словами отважный юноша опустил руку в пылающий очаг.
- Ну что ж, посмотрим, - воскликнул царь, но первым закричал от страха. И ужаса".
Илья замолчал и поднял на отца глаза.
Судя по этому взгляду, он был готов к любому, самому немыслимому экзамену. Печенкин смотрел на сына с благодарным восторгом. Галина Васильевна прикладывала к уголкам глаз сложенный мышкой платочек. Гости были готовы аплодировать, громко, от души, но, глядя на застывшего, похожего на статую, Печенкина, не решались пока. Владимир Иванович пошевелился, расправил плечи, посмотрел на стоящих вокруг людей. Благодарный восторг в его глазах сменился победным бешенством.
Резко наклонившись, он вырвал из земли здоровенный булыжник, поднял его над головой и закричал так, что на шее вздулись синие, в палец толщиной, жилы:
- Это камень! Он мертвый, но я возьму этот камень и положу его в фундамент, а на этом фундаменте построю дом! Самый прекрасный дом! Сегодня мертвое рождает живое!!
