Конец цитаты.
Руки немилосердно потели. ППС прямо вываливался, будто живой. Сердце бешено колотилось, разгоняя адреналин по мышцам. Хотелось бежать, или прыгать, или стрелять. Чего угодно, только не стоять. Или упасть просто и лежать, медленно остывая. Пот застилал глаза, саднили обожженные веки, но все это было неважно, не чувствовалось, потом почувствуем, потом.
— Сколько? — спросил шепотом Максим.
— Один мотоцикл у входа. Там двое. Еще двое постоянно ходят туда-сюда. Внутри, может, человека четыре, не считая раненых.
Максим насупился:
— Все равно сдюжим!
— Сдюжим… Значит так, Максим, дай-ка мне второй ТТ. А тебе вот на, ППС.
— Зачем?
— Да ты слушай, как будем делать… Выходим вдвоем, одновременно. Ты сразу к колодцу…
Из показаний:
Вышли вдвоем. Ровно, прямо, как на параде. Как статуи.
Максим полоснул быстрой очередью и бросился к колодцу. Немцы обалдели, конечно. Но уже ничего не успели сделать. Я стрелял с двух рук. Как это, по-македонски? Или это когда от бедра? Неважно. Я сделал четыре выстрела, и четыре тела легло на пыльную землю. Кто-то ранен, кто-то убит.
Я чувствовал странную, неумолимо-сладостную дрожь, рот сам стал щериться в улыбке, и я стрелял, чувствуя, как отдача тяжело бьет по рукам, как дергаются черные пистолетные стволы. Максим прикрывал меня из-за колодца.
Пихнув ногой дверь, я медленно, вальяжно вошел и выстрелил прямо. Какой-то юнец стоял, направив на меня шмайссер. Почему он не стал стрелять — не знаю. Напугался моего вида? Кроме того юнца в хате было еще пятеро. Я стрелял методично и быстро, пока в живых, если не считать лежачих раненых, не осталось двое, я и немец — в пенсне, коротко стриженый, в халате, заляпанном кровью.
Только потом я услышал стоны лежачих раненых… Почему-то я не стал по ним стрелять…
Конец цитаты.
…Следом за Владимиром Алексеевичем в хату ворвался и Максим, хищно осмотрелся стволом своего ППС, и убежал проверять, не забыли ли еще кого? Через секунду из-за занавески раздался короткий выстрел и вскрик.
— Лежал там. Офицер. Без руки. Но другой рукой уже Вальтер доставал, — пояснил Максим, появившись в комнате, повертел трофейный Вальтер и засунул его за пояс.
Историк, с лица которого все еще не сошло дикое выражение, рывком обернулся к немцу в пенсне и спросил по-немецки:
— Arzt (врач)?
— Ja-a-a. Bitte tete mich nicht! (Д-д-а. Только не убивай!)
— Chirurg? (Хирург?)
— Nicht ganz. Aber ich kann heilen! (Не совсем. Но могу лечить!)
— Pack deine Sachen! (Собирайся).
