Роксолана снова взглянула на Михримах. Сыновья для султана, для власти, для борьбы за власть, а дочь - для нее. Она отомстит своей дочерью! Сама уже не могла вернуть прошлое, зато могла вернуть своему народу свою дочь. Сама уже никогда не согреется чужим солнцем и чужим счастьем - знала это твердо, расстояния между потерями с каждым днем все больше будут сокращаться для нее, равнодушие будет заливать душу, вот почему нужно одолеть равнодушие, пока есть еще силы. Месть и милосердие, милосердие и месть!
Рустем-паша подтолкнул Байду в спину, негромко буркнул что-то ему.
- Эв-ва! - удивился казак. - Сам султан турецкий? Пришел посмотреть и услышать? А вот я! Казак Байда! А там мои товарищи! Сбили кандалы с меня, так сбивайте и с них. Мы всегда вместе! Да только не выпускай нас живыми, султан, потому что и твою родную мать убил бы, и твоего отца сжег бы, и брата твоего зарезал бы, и дочь твою украл бы, и над сестрою надругался бы!
Теперь уже Роксолана знала наверняка, что султан не выйдет из лектики, чтобы оскорбительные слова казака не поразили его высокого достоинства. Так было лучше и для нее. Сулейман молча отдавал Байду ей. Великий визирь Лютфи-паша пошевельнулся было, чтобы подойти к ней, она остановила его кивком головы. Рустем-пашу отогнала от казака суровым взглядом. Стояла перед обнаженным до пояса богатырем бесстрашно, с вызовом в хрупкой фигуре, сказала ему негромко на своем (и его!) родном языке:
- Подойди.
Он сделал вид, что не расслышал, завертел головой. Удивлялся или издевался?
- Говорю, подойди ближе.
Он шагнул к ней.
- Я султанша этой земли.
- Прости, женщина, за мою обшарпанность. Казак душа правдивая, сорочки не имеет.
Она повторила:
- Я султанша этой земли. Турецкой земли.
Это он услышал. С сожалением промолвил:
- Встряхнуть бы ее всю нещадно. Жаль, не вышло.
Роксолана упорно пробивалась к его сознанию:
- Я султанша.
Лишь теперь он спохватился:
- О! Почет! Почет и позор!
- Но в моих жилах течет кровь такая же, как и в твоих.
- Черт тебе брат, а Люцифер дядька, вельможная женщина!
- Я не хочу слушать твоих оскорблений. Но прошу тебя внимательно выслушать меня. Ты видишь, сюда прибыл сам великий султан Сулейман, перед которым дрожит полмира.
- А я из той половины, которая не дрожит!
- С нами наш сын Баязид и наша дочь Михримах.
- Вон то малое да плюгавое?
- Великий султан и я отдаем тебе свою дочь в жены.
- Из кандалов да в родичи? Черт ему и рад!
