— Два бидона сюда! Живо! — скомандовал солдат.
— На место, рядовой! С дороги! — крикнул Стрелов.
Солдат поднял ствол. Яков увидел второго солдата на подножке вагона. Стрелов не раздумывал, морской волк, участвовавший в десятках десантных вылазок, действовал по правилам рукопашного боя. Он упал на землю, дважды перевернулся через голову, сбил солдата с ног, выхватил из его рук автомат и услышал очередь. Стрелял солдат с подножки, пули попали в свалившегося на Якова краснопогонника. Яков дал ответную очередь, и солдат упал с подножки лицом на перрон.
Из окна слева высунулась голова в пилотке, Стрелов вскочил и капитан выстрелил в воздух. Голова исчезла.
Вцепившись в тачку, проводник продолжал стоять, будто окаменел.
— Гони к первому вагону, ротозей! — крикнул капитан.
Поезд дал два коротких гудка. Стрелов запрыгнул на
подножку, прихватив с собой второй автомат. На перроне остались лежать два трупа в солдатской форме. Яков поднял подножку и захлопнул дверь.
У противоположной двери тамбура сидел на корточках Гавриков, закрыв голову руками.
— Очнись, фелюга, сколько их?
— Чет… чет… четверо.
— Вставай. В каком купе?
— В четв… четвертом.
Стрелов подкрался к двери, ведущей в коридор, и глянул в окошко. Никого.
— Было четверо. Осталось двое. Так, значит, беглые зеки в нашем поезде?
— Я их кормил, и они вели себя тихо, — прошептал проводник. — Я за пассажиров боялся.
— Дурак. Какие из них вояки, все силы в лагерях растеряли. Так, шпана.
Поезд дернулся и стал медленно набирать ход. Капитан прошел в коридор, встал спиной к стене сбоку от четвертого купе и постучал в дверь.
— Не вздумайте стрелять, подорву к чертовой матери. Можем договориться. Я зайду один, без оружия. Автоматы на пол и открывайте дверь!
— С нами уже на суде договорились, — послышался глухой голос.
— Я не судья, я капитан третьего ранга Яков Стрелов. Краснознаменный Тихоокеанский флот. Мы здесь все заложники. Хотите выжить, открывайте дверь.
Щелкнул замок, дверь открылась.
Стрелов передал автоматы проводнику.
— Стой на стреме, фелюга!
Застегнув китель на все пуговицы, Яков вошел в купе. Автоматы зэков лежали на полу. Те двое, что остались валяться на платформе, могли еще представлять какую-то угрозу, но эти двое выглядели так жалко, что на них было страшно смотреть. В правом углу скорчился щуплый мальчишка лет двадцати, рядом сидел старик, чей возраст определить невозможно.
— Бежали четверо, оставили за собой шесть трупов. Головорезы. Скажите мне, непонятливому, для чего эти двое вас с собой взяли?
