— Девочка не очень здорова. Сердечко слабенькое.
— А я, дурак, на нее как зверь накинулся, — процедил сквозь зубы Кистень.
— Возвращать ее нельзя, — сказал Князь, — ее убьют. К ней прикоснулся мужчина, значит, она уже не чистая и дальше жить не может. Она стала воплощением греха. Ее руки имеет право касаться только жених.
— Так я на ней женюсь, едрит твою налево! — вскинулся Кистень. — Я вдовец, имею право!
— Ты белый, ты не езид. У них своя вера и свои законы. Женщины — продолжательницы рода езидов, а не мегисов. Дочь пира не может рожать дворняжек, ее забьют камнями как грешницу, — продолжал Князь.
— Да где они живут, черт бы их подрал?! Это Советский Союз! Мы живем по его законам и сидим по его законам. Куда они лезут, шантрапа черномазая…
— Успокойся, Петя, — остановил его Важняк. — По поводу советских законов лучше не заикаться. По советским законам мы все гуляли бы на свободе. И ты тоже. Я знаю, что ты не убивал свою жену и ее сестру, но никто не захотел разбираться в этом, проще было тебя посадить.
— Откуда ты чего знаешь?! Брось! Меня на понт не возьмешь, Матвей Макарыч!
— И я знаю о том, что ты невиновен, — сказала Лиза. — Потому и вытащила тебя из каменного мешка.
— Да вы что, сговорились, что ли? Оставьте меня в покое. И девчонку я никому не отдам, она беззащитна, как котенок, которого собираются топить.
— Ее никто не тронет, — выступил вперед Дейкин, — но к неприятностям мы должны быть готовы уже сейчас. Исчезновение человека не шутка. На медведя грехи не свалишь, а тигры сюда не добираются.
— Попробуйте с ней поговорить, Афанасий Антоныч, — обратилась Варя к Князю.
— Конечно. Но она очень напугана…
— Так успокойте ее! — возмутился Огонек. — Девчонку сейчас кондрашка хватит, она же нас не понимает.
— Разойдитесь, оставьте Князя наедине с ней. Мы пугаем дикарку, — сказала Лиза.
Круг над несчастной разомкнулся, все стали расходиться, и вдруг девушка приподнялась и ухватилась за руку Кострулева. Кистень обалдел. Он замер, на лице выступили капельки пота.
— Собачьим инстинктом чувствует защиту, — усмехнулся Дейкин.
— Дурак ты, Гаврюха! — Лиза бросила презрительный взгляд на Дейкина и пошла к тому пеньку, с которого открывался вид на таежные дали. Достала из золотого портсигара папиросу, закурила.
Солнце стояло в зените, но уже не пекло, как летом.
Лиза
Три дня ушло на поиски Клавы, никак Лиза не могла застать ее в общежитии, а когда застала, то та уже собиралась куда-то бежать.
