— Каждый свою школу кончает, Иван Соломонович. Сквозь пургу мелькнул силуэт сторожевой вышки.
— Видать, не судьба тебе в Армакчан ехать, здесь твое рабочее место.
Кони уперлись в глухие высокие деревянные ворота и громко заржали.
— Прямо как автомобильный гудок, — рассмеялся захмелевший и согревшийся узник.
«Совсем еще ребенок», — подумала Лиза.
— Был у меня когда-то один ухажер из Одессы, разговаривал точно так же, как ты. Въедливый говорок, с другим не спутаешь. Ты же из Германии, где подцепил такую речь? Это же не зараза.
— Два года прожил в Одессе. Мне нравилось, как они балакают. Сначала подражал одесситам, а потом уже слился с общей массой и разговаривать по-другому не мог. С биндюжниками свяжешься, сам им становишься. Местная кодла меня за своего принимает. Блатным живется вольготно.
— Хитер, одессит.
— Будешь хитрым, коли жить захочешь. Фраерочков вроде меня давно уже схоронили, без должной защиты молодняк на плаву не держится. Опущенные возле печки не спят, и в пайке их обделяют, и в шмотье. С лесоповала редко кто возвращается. Когда-то тайга за воротами начиналась, так вырубили, теперь пять верст до делянки пилить приходится. Наруби десяток штабелей и бодрой походкой вернись назад. Не получается. Кишка тонка.
Похоже, парень протрезвел. Говорил резко, озлобленно. Нет, на ребенка он не похож.
Ворота распахнулись, тройки въехали на территорию и остановились возле административного корпуса. К саням подбежал местный начальник.
Лиза рта не дала открыть лейтенанту:
— Пацана вернешь на его место. И сделай так, чтобы он долго жил. Мне цыганка нагадала, будто вы должны умереть в один день. Уразумел, начальник?
— Так точно!
— А теперь веди меня к своему писарю. Хочу глянуть на каллиграфа, на всю Колыму бывший князек прославился.
Железная леди сбросила с плеч тулуп на руки сопровождающего.
Ванька Грюнталь ахнул, стоя возле саней. Кожаная куртка, утянутая поясом в талии, кобура на боку, облегающие кожаные галифе делали женщину похожей на статуэтку, заботливо вылепленную мастером, хорошо знающим толк в женской красоте. Начальник с гневом посмотрел на улыбающегося мальчишку. Его взгляд поймал Масоха и поднес кулак к сизому, подпорченному оспинами мясистому носу.
— Смотри у меня, живодер.
«Опять пронесло, — подумал пацан. — Да еще такую красавицу на краю света встретил. Воспоминания на всю оставшуюся жизнь!» Раньше он все рыбачек вспоминал, обжимаясь с грудастыми кралями во сне, но теперь они померкли в его сознании.
