Трюкач
Терпение — хорошая черта характера, но, когда речь идет о поиске убийцы жены, совладать с собой очень трудно. В груди жар, сердце кровью обливается, разум затмевают ненависть и животные инстинкты. Идешь напролом, рубишь все на своем пути без разбора, не отдавая себе отчета: правильный ты выбрал путь или заблудился в лабиринте воспаленного сознания.
Чалый стоял на темной лестничной площадке третьего этажа и смотрел через окно на мокрую булыжную мостовую, плохо освещенную уличным фонарем. Поздним вечером к дому подъехала машина. Задняя дверца открылась, и появился Баян. Чалый скрипнул зубами, он готов был разорвать подонка на куски. Баян подошел к передней дверце, склонился к окошку, что-то сказал шоферу и побежал, прыгая через лужи, к подъезду. Родион отошел от окна и встал в тени. Баян, посвистывая, неторопливо поднимался наверх. Сильная рука схватила его за ворот и прижала к стене.
— Молчи, гнида.
Тот и не мог кричать, голос пропал от страха.
— Чем тебе моя жена не угодила, поганец?
— Господи! Это ты, Родя? Чего путаешь? Спятил?
Как это ни странно, испуг в глазах Баяна исчез. Впрочем, чего тут странного… не раз заступался за него, когда самонадеянный Баян задирал на вечеринках крепких парней.
— Где ты был сегодня?
— Целый день на совещании. Только что отпустили, с голода подыхаю.
— Свидетели есть?
— Навалом. Даже один генерал.
— Опять на Лубянке хвостом вилял?
— А что прикажешь делать, если твой отец и брат под колпаком ходят. Я сам видел состряпанные на них доносы. У меня выбора нет.
Чалый отпустил его.
— Как эта фотография оказалась в моей спальне? — Он показал ее Баяну. — Кто это ее так помял? Отвечай.
Баян взял снимок и повертел в руках. «Моей ненаглядной с любовью». Он рассмеялся. Чалый вновь схватил его за ворот так, что две верхние пуговицы отлетели.
— Не было у нее такой фотографии. Ты видишь, работа профессионала. Мне такую не дали. Для картотеки актерского отдела нас на студии снимали. Тут номер моей личной карточки стоит, и клей остался. Кто-то ее содрал и украл.
— А надпись?
— Шутка. Когда Клавка вклеивала фотографии, я взял и надписал ее, вроде как для Клавки. Все равно надпись никто не увидит. Посмеялись и все, а потом она ее наклеила. Как она к тебе попала?
— Анфису сегодня убили. Моим ножом. А карточку в спальню подбросили.
Наступила пауза.
— Вот что, Родион, давай-ка зайдем ко мне. Мои уже спят, на кухне посидим.
Они поднялись этажом выше и зашли в квартиру с длинным коридором, стены которого были увешаны велосипедами, а на полу стояли кованые сундуки и этажерки. Баян принес из комнаты водку, стаканы и банку шпрот. Голая лампочка на потолке, десяток столов с керосинками и кособокие табуретки. Сели. Баян разлил водку.
