Но чья-то рука с силой схватила ее и поволокла прочь с причала, и она была беспомощна против этого. Она протянула свободную руку к морю, умоляя своего черноволосого капитана спасти ее, но он ничего не мог сделать. Захватчик втолкнул ее в темную карету и повез прочь.
Джасинда проснулась с подушкой, мокрой от слез. Горло сжалось. Сердце болело. Ее рыцарь исчез, но на его месте в снах появился капитан корабля. Все еще незнакомый, он покорил ее сердце, и все же ему никогда не разрешат дойти до нее. Она знала его лицо, его имя, и из-за этого боль становилась сильнее.
Смахнув последние упрямые слезинки со щек, Джасинда откинула покрывало и выбралась из постели. Этим утром комната казалась особенно холодной. Она подошла к окну и отдернула портьеры. Над городом висела густая пелена тумана, скрывая из вида даже сады. Эта мрачная картина, казалось, как нельзя лучше соответствовала состоянию ее души. Она опять поежилась и опустила шторы.
Джасинде захотелось поскорее одеться и она выбрала для себя повседневное платье оранжево-розового цвета, корсет которого был украшен небольшими цветами и блестящими лентами. Она быстро провела расческой по волосам, но решила оставить их распущенными, свободно падающими волнами на плечи.
Неожиданно дверь в ее спальню открылась, и в комнату вошла леди Сандерленд.
— Доброе утро, дорогая.
Удивленная, Джасинда повернулась в кресле.
— Ты сегодня так рано, мама!
— Не спится! Столько мыслей! Все время думаю о делах, которые нам необходимо уладить. До твоего маскарада осталось меньше, чем две недели. И потом, конечно, будет столько хлопот со свадьбой!
— Нам не нужно устраивать маскарад, мама, — сказала Джасинда, повернувшись лицом к зеркалу.
— Не нужно устраивать? — воскликнула леди Сандерленд. — Никогда не слышала ничего более нелепого. Конечно же, мы должны устроить его. Это будет событие сезона! Каждый, кто хоть что-то из себя представляет, нами приглашен. И не только из-за бала. Ты ведь знаешь, что твой отец как раз сейчас покупает много лошадей для охоты на будущей неделе.
Джасинда негромко вздохнула и начала опять причесывать волосы.
— Я тебя не понимаю, Джасинда.
«Я сама себя не понимаю», — подумала девушка, глядя на свое отражение в зеркале.
— Ты сейчас должна быть самой счастливой девушкой в Лондоне. Все годы мы довольствовались малым. И ты знаешь, как было тяжело. Ты видела, как часто нам приходилось себе во многом отказывать. А сейчас у тебя будет торжество, которое должно было состояться уже давным-давно. У тебя будет громкая, самая шикарная свадьба! — Леди Сандерленд медленно покачала головой. — Нет! Я тебя просто не понимаю!
