— Вы меня звали, батюшка?
— Звал! — сухо ответил старик. — Вот наш благодетель, Дмитрий Власьевич, уезжает, так проститься хотел!
Маша не двинулась с места, не подняла головы, зато у Дмитрия горячей страстью вспыхнул взор, и он, быстро приблизившись к Маше, взял ее руку, после чего глухо сказал:
— Марья Сергеевна, я не хочу быть для вас пугалом, потому что люблю вас! И, Бог даст, вы оцените мою любовь!
— Никогда! — пылко ответила Маша.
Дмитрий вздрогнул, и его глаза полыхнули недобрым огнем.
— Не давайте зарока! — сказал он. — Я всегда добивался своего. Смотрите, брат шел против меня и умирает.
Маша подняла голову и с презрением взглянула на Дмитрия.
— От вашей подлости! — сказала она резко и вышла из горницы.
Старик испуганно посмотрел на своего гостя, но тот только пожал плечами и произнес:
— Объездится!
— Хи-хи-хи! — засмеялся старик. — Вестимо, не в девках же ей сидеть. А за грубости уж простите. Совсем не в себе она теперь.
Дмитрий беспечно махнул рукой, но, возвращаясь домой, в бессильной ярости кусал себе губы.
"Поганая девчонка! Другая радовалась бы, а эта… Ну да подождем! Обломается, и тогда… — И он злобно улыбнулся. — Я покажу ей себя!.."
— Совсем уезжаем! — сказал он Еремею, вернувшись домой. — Поезжай в имение и вышли из него шесть подвод для имущества, а я здесь укладкой займусь!..
В тот же вечер Еремей уехал, а шустрый Павел выскользнул и осторожно прибежал к Ермолину, где тогда лежал больной Семен Павлович, вызвал старого Сидора и сказал ему:
— Еремея сейчас в усадьбу ирод наш послал. Переезжать туда навовсе собирается.
Старик тряхнул головой.
— Пусть! Не надолго уедет. Лишь бы барину нашему Бог здоровьице дал!
— Подай ему Господи! — повторил за ним и Павлушка.
— Ну, а еще что?
— Да сейчас только и есть. Как поедем, я прибегу сказать!
— Прибеги, Павлуша, прибеги! Да еще вот что: староста-то там у нас грамотный. Так ты к нему ходи да нам отписки давай: как и что. Понял?
— Чего не понять? Прощения просим, Сидор Карпович!
Семен Павлович медленно выздоравливал, а Дмитрий Власьевич спешно собирался в дорогу. Его слуги складывали вещи, увязывали узлы, упаковывали мебель, а сам он ходил по комнатам и улыбался, думая о своей беспечной жизни. Вот он женится на Маше и тогда что ему? Черт не брат!.. Богат, обеспечен, женат на любимой девушке. Ха-ха-ха! И никакого не сделано преступления. Он даже рад, что отравление не удалось. Ведь теперь его брата нет в живых по указу самого императора!
