Ричард Ли перестал улыбаться и встал.
— Боюсь, добрый фриар, ты проиграешь пари. Я вряд ли смогу отплатить вам услугой за услугу. Если через день я не отдам аббату Йоркского монастыря Святой Марии четыреста золотых, Аннеслей перейдет в собственность аббатства... А вы видели, какими сокровищами я располагаю.
На этот раз Катарина побагровела так, что исчезли все ее веснушки, и я невольно отвел глаза. Вся моя злость на упрямую девицу испарилась, осталась только жалость. Я внезапно обнаружил, что подсчитываю, на сколько потянет моя доля награбленного добра, но не успела эта мысль принять определенные очертания, как мои подсчеты прервал голос Робина Гуда:
— Четыре сотни золотых — большие деньги. Если я одолжу тебе такую сумму, сэр Ли, кто поручится, что ты мне ее вернешь?
Не только я, но и все остальные парни уставились на него, не веря своим ушам. Мы привыкли к безумствам главаря, но такого он еще не выкидывал никогда!
— Найди мне надежных поручителей, — Локсли снизу вверх посмотрел на Ричарда Ли, — и я одолжу тебе четыреста золотых под обычный процент.
Дикон Барсук с треском переломил сухую веточку — его чуть не скрутили судороги при мысли о том, что можно оказывать такие благодеяния ненавистному норману. Бентли и Вилл переглянулись в полном недоумении, Аллан-э-Дэйл чуть не намотал на палец струну арфы. Но все-таки шутник из Бернисделла имел над «волчьими головами» необъяснимую власть — никто из них не возразил вожаку, хотя лица всех аутло стали мрачнее грозового неба.
А загорелое лицо Ричарда Ли побледнело так, что его светлые волосы почти слились с кожей.
— Вряд ли я смогу найти поручителей, — очень медленно проговорил рыцарь. — Если тебе недостаточно моего слова, Локсли, я могу призвать в свидетели только апостолов Петра, Павла и Иоанна.
Робин покачал головой:
— Мне уже клялись именами этих апостолов — и клятва оказалась лживой. Я не хочу брать под сомнение твою честность, сэр рыцарь, но порядок есть порядок. Даже стоящий вне закона изгнанник должен его соблюдать... По мере сил. Итак, тебе придется отыскать поручителей получше.
— Тогда мне остается только взять в поручительницы Святую Деву Марию, — с горькой усмешкой бросил норман и повернулся, чтобы пойти к своему коню.
Катарина опередила отца, она уже посадила сокола на плечо и готовилась сесть в седло.
— Отлично, — кивнул Робин. — Под поручительство Девы Марии я без колебаний дал бы тебе и вдвое большую сумму.
— Мне... мне вполне хватит четырех сотен, — севшим голосом проговорил Ли, снова резко повернувшись к главарю разбойников.
