Татьяна Глушкова СТИХИ ИЗ ПОСЛЕДНЕЙ КНИГИ
1877 год
Пусть тетрадка выпала из рук —
рано ты ликуешь, преисподня!
"Я трудом смягчаю свой недуг", —
начертает он еще сегодня……
Он споет нам «Баюшки-баю»,
слыша голос матери усопшей, —
песню предпоследнюю свою
выпуская из руки иссохшей.
Он споет, как мельниц жернова
хрустко перемалывают кости,
сыпля не мучицу, но слова, —
золотом наполненные горсти!..
Скажет, что, увы, на костылях
в этот раз к нему явилась Муза,
как к тому, кто век свой в бобылях
прожил, сам себе теперь обуза.
Сжалилась? Печали утолить
прибрела?.. В широкой мгле рассвета
горбится…… Но как же — позабыть
в вечность уходящего поэта?
Радости не много принесла
в темном, поистрепанном подоле.
Тоже, впрочем, жертва ремесла:
хворь — не хворь, а точно баба — в поле!
Он смутится: ведь читатель-друг
не поверит, что его работа
втайне от беснующихся мук
длится год, и год, и вновь полгода…
Только тень осталась от него.
А от жизни — считанные миги.
"Пододвинь перо, бумагу, книги!" —
жарко просит друга своего.
Господи, откуда ж эта страсть
в трижды обреченном человеке —
хоть бы звук у музыки украсть,
хоть бы луч — под сомкнутые веки!
А шагал, бывало, вдоль стерни,
целясь из охотничьей двустволки……
На селе — туманные огни.
За сугробом — спугнутые волки.
Видно, ближе к лесу отошли,
отдавая звездную дорогу
путнику в серебряной пыли,
что теперь ступает прямо к Богу.
Песню про венчанного царя
сложит он — про грешного поэта:
как, о русском рабстве говоря,
он стяжает ныне царство света.
Он простонет: тяжко умирать!
Он попросит у земли прощенья.
Не скучай, полночная тетрадь:
вот еще — клочок стихотворенья……
"Я трудом смягчаю свой недуг……" —
пишет он рукою терпеливой.
Смерть — едва скрывает свой испуг.
Жизни — не бывает несчастливой!
В час, когда не слышно ничего,
кроме целый мир объявшей боли,
так вот и приходит торжество
творческой, всевластвующей воли.
27 февраля 94
ПОХОРОНЫ
1
Не бойся вьюги навесной,
снегов пуховых груза:
я схороню тебя весной, —
ему сулила Муза.
Какие страшные слова
в постель его летели!
Ушла в подушки голова.
Он спит, как в колыбели.
Представьте: в тишине ночной
свеча. Мерцают склянки.
И этот голос молодой:
"Я схороню тебя весной", —
седой, в лаптях, крестьянки……
2
На этот раз ведь обманула
и до весны не довела.
Сама в сенях его уснула.
Сама, как смерть его, бела.
Еще очнется: шея — лебедь,
мониста, алый сарафан.
Но это будет все же лепет:
почти любовь, почти дурман……
3
И, правда, славно — умереть,
в сырую норку юркнуть……
Его торжественная смерть
