Проговорила другая служанка сурово:
— Ты человек Иисуса! — Не знаю такого! —
Петр побежал за ворота, где возле костра
Стражники грелись, и крайний окликнул Петра:
— Что ты здесь делаешь? — Я человек издалече.
— Ты человек Иисуса. Я слышу по речи.
— Я ничего не сказал! — бедный Петр прохрипел.
И в это время петух на востоке пропел.
Петр зарыдал, ибо трижды отрекся от Бога,
И поперхнулся слезами, как пылью дорога.
Кинулся прочь и седел на бегу, как ковыль.
Долго за ним оседала взметенная пыль…
В башне Антония паче забвенья и славы
Трое разбойников ждали суда и расправы.
Долгою ночью томился в темнице глухой
Рыжий Варавва — смутьян и народный герой.
Слабая вера чадила во тьме головешкой.
Нового узника встретил Варавва с усмешкой,
Словно крушил его сердце змеиный искус:
— Вот где мы встретились? Это судьба, Иисус!
— Кайся и помни! — ответил Спаситель Вараввы…
Солнце вставало над башней забвенья и славы.
Дом прокуратора — призрак меж злом и добром,
На Иисуса он глянул державным орлом.
Молвил Пилат, возвышая свой голос судейский,
И загремел его жребий: — Ты Царь Иудейский?
Молвил Христос: — Ты сказал, и сказал не свое.
Но не от мира сего ныне Царство Мое…
"Ритор!" — подумал Пилат и на время забылся.
Голос глаголил: — На то Я пришел и явился,
Чтоб проповедовать истину, только ее.
Истинный в мире да слушает слово Мое!
Глянул Пилат на Христа и промолвил с тоскою:
— Истина? Сам-то ты знаешь, что это такое?
Я ненавижу туземцев, сикеру и ложь.
Ты не похож на туземца. — И ты не похож. —
И усмехнулся Пилат и промолвил с тоскою:
— Ладно, ступай. Я не вижу вины за тобою…
Вспомнил Пилат, как проснулась от страха жена
Ночью в постели и, сонным виденьем полна,
За Иисуса просила его заступиться.
Впрочем, не то еще женщине может присниться!
В праздничный день он всегда отпускал одного
Из заключенных в узилище мира сего.
Нынче был праздник, и нынче он мог заступиться
За Иисуса. Сон в истину, как говорится.
Вызвал старейшин. Задача казалась проста.
Он предложил отпустить им на выбор: Христа
Или Варавву. И все закричали: Варавву!
Злоба старейшин Пилату пришлась не по нраву.
Вышел он к людям. Задача казалась проста.
Он предложил отпустить им на выбор: Христа
Или Варавву. И все закричали: Варавву!
Воля народа Пилату пришлась не по нраву.
Слышал ли это Варавва в темнице глухой,
Или не слышал — но он был народный герой,
Ибо людей подстрекал против римского права…
В каждом еврее доныне не умер Варавва.
— Как поступить с Иисусом? — промолвил Пилат.
