Если мы относимся к своему уму как к "вещи" внутри нас, мы зачастую проецируем на него некую фиксированную сущность. Например, мы полагаем, что наш ум неспособен ничего чувствовать или неспособен справляться с переполняющими его эмоциями. Отождествляя себя со своим умом, мы считаем себя неадекватными или находим себе оправдание. Мы настаиваем на том, чтобы другие принимали нас именно такими, поскольку это наш способ существования. Если же вместо этого мы будем рассматривать свой ум как умственную деятельность, нам будет проще понять, что наш опыт меняется вместе с меняющимися обстоятельствами. По мере того как мы осознаем и усиливаем позитивные факторы, уже сопровождающие нашу умственную деятельность, наша чувствительность естественным образом становится более сбалансированной.
Применяя такой подход, мы видим, что чувствительность не зависит от наших способностей или нашей ценности как личности. Чувствительность также не является деятельностью некой фиксированной сущности, расположенной в нашей голове. Следовательно, бессмысленно винить свой ум или самого себя за бесчувственность или излишнюю чувствительность. Нам необходимо лишь скорректировать внимательность и отзывчивость, сопровождающие нашу умственную деятельность на протяжении любого события, не осуждая себя при этом.
Ум как непрерывно меняющийся опыт восприятия вещей
Умственная деятельность всегда предполагает наличие объекта. Мы не просто видим. Если мы видим, то видим зрительный образ. Если мы думаем – мы думаем мысль. Более того, объекты нашей умственной деятельности постоянно меняются. В одно мгновение мы видим стену, а в следующее – смотрим в глаза любимого человека. Даже если мы смотрим на стену, наш фокус постоянно чуть-чуть смещается. В каждый отдельно взятый момент наше видение и зрительный образ не существуют независимо друг от друга. Следовательно, когда мы видим нечто изменившееся, наш опыт видения зрительного образа также изменяется.
К тому же, опыт предполагает не только эмоциональное содержание. Мы не можем переживать, к примеру, настроение, не воспринимая при этом некий объект. Следовательно, мы не можем находиться в подавленном настроении и при этом не видеть стену или не размышлять о чем-то, вербально или невербально. Даже если наше подавленное настроение не имеет ничего общего с чем-то сознательным, мы закрыли глаза и не думаем никаких вербальных мыслей, все же мы воспринимаем темноту, пребывая при этом в подавленном настроении. Интеллектуально, мы можем отделить свое настроение от воспринимаемого нами объекта, но мы всегда воспринимаем и то и другое одновременно.
