Высокий, но уже тяжелый в плечах парень с рыжей шевелюрой, сильно напоминающей кудри Бенедикта, взял под узду лошадь господина, тихо переговорил с ним и только после этого повернулся к напряженно застывшей толпе:
- Господь послал нам гостей. Это друзья. Они пришли с миром. Наш господин воевал вместе с ними в Святой Земле.
Толпа, однако, не выказала восторга. Кто-то крикнул:
- Те тоже были крестоносцы.
- Это - не они, - тяжело, с одышкой выговорил барон и полез с коня. К нему кинулись, помогли утвердиться на ногах.
- Не взыщи за такой прием, Роберт. Люди напуганы. Спешивайтесь, и пошли в дом.
Этальбер, - позвал он рыжего молодца, который толи командир ополчения, толи просто помощник, - пусть лошадей почистят и накормят. А нам - помыться и поесть.
Люди много дней в пути. Да смотри, чтобы на стенах все время были дозорные.
Как ни холоден был первый прием, настроение, наконец-то оказавшимся под крышей людям, он не испортил. Дородная баронесса Адельберга командовала, прислугой. В зале расставляли столы. Барона уложили на широкую скамью. Знахарка начала отдирать грязные, пропитанные кровью и гноем, повязки. Роберт следил за ее руками. Когда снимали последний слой бинтов, Бенедикт закряхтел и заскрипел зубами. От длинной, с серыми вывернутыми краями рубленой раны на бедре, несло тухлым мясом. Колено и даже голень распухли. Но опасная как сама смерть краснота так далеко не распространилась, Знахарка промыла рану, положила на нее чистую тряпочку, пропитанную остро пахнущей мазью и начала аккуратно бинтовать ногу полоской холста.
- Почему рану сразу не зашил? - спросил Роберт.
- Тебя рядом не было. Некому было присоветовать, - проворчал Бенедикт, усаживаясь.
С него сняли гамбизон. Под ним тоже оказалась пропитанная кровью холстина. С верхней раной все было более или менее нормально. Стрела пробила кольчугу, но Бенедикта спас изрядный слой жира. Оперенная смерть скользнула по ребрам, не причинив большого вреда. Роберт, однако, подивился, как Маленький Бен вообще держался на ногах.
Демон междоусобной распри, притихший перед Походом, да и в первые годы войны, очнулся от спячки. Пошли мелкие разборки и крупные стычки - передел собственности и захват оставшихся без хозяев-защитников земель. Кровавая каша варилась в котле, зовущемся Франкским королевством. А тот, кто должен был своей властью установить порядок, разогнав претендентов на чужое добро, сам уподобился разбойнику, прибирая к рукам, все до чего мог дотянуться.
