Переминаясь с ноги на ногу, мистер Александер недоуменно поглядывал на часы, время от времени встряхивая их и бормоча что-то себе под нос. На противоположном углу стояла какая-то женщина, и, прождав десять минут, мистер Александер набрался смелости.
— Прошу прощения, у меня, кажется, часы барахлят, — заговорил он, подходя к тротуару. — подскажете точное время?
— Ой, Джон! — воскликнула она.
— Элма! — Он ахнул.
— Я уж давно тут стою.
— А я — вот там.
— Да у тебя новый костюм!
— Платье новое!
— И новая шляпа.
— И у тебя.
— Новые туфли.
— А твои-то удобные?
— Жмут.
— Ох, и мне.
— Элма, представь, я купил билеты на субботний спектакль! И еще получил для нас с тобой приглашение на городской пикник. Какие у тебя духи?
— А у тебя что за одеколон?
— Неудивительно, что мы друг друга не узнали.
Они обменялись многозначительными взглядами.
— Ну что ж, пора к дому. Чудесный день, правда?
Поскрипывая новыми туфлями, они двинулись по улице.
— Да, верно! — кивнули оба, заулыбавшись.
Тут они тайком покосились друг на друга и почему-то занервничали, поспешив отвести глаза.
Дом встретил их иссиня-черной тьмой: будто они из зеленой весенней свежести провалились в пещеру.
— Может, перекусим?
— Что-то аппетита нет. А у тебя?
— Да, у меня тоже.
— Мне так нравятся мои новые туфли!
— А мне — мои!
— Какие у нас планы?
— Может, в кино?
— Сначала надо бы прийти в себя.
— Да ты никак выдохлась?
— Нет-нет, — поспешно затараторила она. — А ты?
— Нет-нет! — быстро ответил он.
Опустившись в кресла, они наслаждались уютным домашним полумраком и холодком после яркого, теплого, слепящего дня.
— Пожалуй, ослаблю немного шнурки, — выговорил он. — Только узелки развяжу.
— Мне тоже не помешает.
Оба развязали узелки и ослабили шнуровку.
— А что это мы в шляпах сидим!
Не вставая, они сняли шляпы.
Глядя на нее, он думал: «Сорок пять лет. Сорок пять лет я на ней женат. А ведь до сих пор помню, как… и поездку в Миллс-Вэлли тоже помню… а вот еще был случай… сорок лет назад отправились мы… да… да. — Он покачал головой. — Много воды утекло».
— Не хочешь галстук снять? — предложила она.
— По-твоему, имеет смысл? Нам скоро выходить, — сказал он.
— Да ты на минутку.
Она смотрела, как он снимает галстук, а сама думала: «Живем душа в душу. Заботимся друг о друге. Когда я слегла, он меня с ложечки кормил, купал, одевал, все по дому делал… Вот уж сорок пять лет пролетело, а медовый месяц в Миллс-Вэлли словно на той неделе был».
— Сними ты эти клипсы, — посоветовал он. — Новые, как я понимаю? На вид тяжеловаты.
