— Да, знаю, — сказал я. — Благодарю вас, не утруждайте себя, господин майор, это пустяк. У вас есть для меня инструкция?
— Ясное дело, иначе зачем бы я сидел здесь? Чаю?
— Да, пожалуйста.
Он пододвинул ко мне стакан, спрятал щетку в стол и сел. При этом он все время улыбался. У него была обаятельная наружность светловолосого мальчишки, хотя присмотревшись к нему поближе я обнаружил вокруг его смеющихся голубых глаз морщинки, однако это были морщинки смеха. Зубы у него были как у молодого пса.
— Ну, к делу, мой дорогой. Инструкция… Где же это она у меня была, эта инструкция…
— Только не говорите, что вам надо за ней выйти, — заметил я.
Я слабо усмехнулся. Он залился таким неудержимым смехом, что у него даже слезы выступили на глазах. Поправляя развязавшийся галстук, он сквозь смех проговорил:
— Ну и шутник же вы! Нет, не нужно мне никуда выходить, она у меня здесь.
Он показал рукой в сторону. Из бледно-голубой стены выступала стальная оболочка небольшого сейфа. Он подошел к нему, покрутил кодовые диски так, что сейф аж завибрировал, извлек из его недр толстую пачку бумаг, перевязанную шнурком, бросил ее на стол и, опершись на нее сильными большими руками, сказал:
— Ничего не скажешь, задал вам наш старик задачу. Крепкий орешек! Придется попотеть. Для вас это, наверное, впервые?
— В общем, да, — сказал я.
Поскольку он смотрел на меня одобряюще, я добавил:
— Если бы я пробыл здесь подольше, то сделался бы, наверное, первоклассным специалистом даже без всяких там миссий. У вас тут помимо воли пропитываешься этим…
Я не мог подыскать слова.
— Этим колоритом! — воскликнул он. И снова рассмеялся. Вместе с ним смеялся и я. Мне было легко и хорошо.
Мне вовсе не пришлось превозмогать себя, чтобы помешать чай. Было даже странно подумать, с чем это совсем недавно у меня ассоциировалось.
— Я могу с этим познакомиться? — спросил я, указывая на перевязанную пачку бумаг.
— Это уж как вам будет угодно.
Он передал мне через стол сверток, оказавшийся довольно увесистым.
— Прошу вас.
Однако его тихий, полный настойчивости голос препятствовал мне взглянуть на бумаги.
— Может, сначала мы все же наведем порядок в отношении некоторых… недоразумений — таким неблагозвучным служебным термином это у нас определяется. Вы мне поможете, не так ли?
— Да? — пробормотал я одними губами, ставшими вдруг какими-то чужими и непослушными.
— Может, нужно куда-нибудь позвонить? — подсказал он, деликатно опуская глаза.
— Верно! Я совсем забыл! Священнику из Теологического Отдела. Я совершенно о нем забыл! Я могу отсюда позвонить?
