Стервятник шёл медленно, изредка сплёвывал. Когда не был уверен в пространстве впереди себя — правой рукой доставал болты или гайки из мешочка на шее. Левая рука болела всё сильнее, и приходилось иногда придерживать её.
О смысле земного бытия начинаешь невольно задумываться в двух жизненных ситуациях. Когда сидишь на обгаженном толчке в придорожной столовке и когда умираешь от головной боли на обжигающем солнцепёке. Другие мысли в первой ситуации на ум не приходят, поэтому и хочется думать о жизни и смерти, о радости и горе, о чистоте и обгаженном толчке, на котором сидишь. Особенно, когда ты понимаешь, что на стоянке стоит твой «бентли», а в этот гадюшник ты только забежал по биологической нужде, заставшей тебя в дороге. Во втором же случае думаешь только о том, как ненавистно тебе это солнце, как ты огреешь его бейсбольной битой по макушке, но ни в коем случае не о смерти, хоть и говоришь «жара — умереть можно». На самом деле ты не хочешь умирать, и ни одна такая глупая мысль не вертится у тебя в больной голове. Ты думаешь только о том, что если не попадёшь в больницу с солнечным ударом, то когда придёшь домой, то впихнёшь в себя литр ледяной воды и уйдёшь в душ. А потом, ляжешь у телевизора и будешь полтора часа тупо перещёлкивать каналы. Но, согласитесь, что некоторые философские мысли иногда пробиваются через обожжённое солнцем воображение.
Стервятнику такие мысли в голову не приходили. Он просто воспринимал эту погоду как очередной каприз Зоны. Он не понимал, как можно злиться на солнце, за то, что оно светит? Впрочем, как и все сталкеры…
Вскоре, окружённая забором база свободных осталась далеко позади, но всё ещё попадались таблички типа:
СВОБОДА! ВОЛЯ! АНАРХИЯ!
Как мы знаем из физики на каждое действие есть противодействие. На каждой такой таблички были нацарапаны надписи уже нормальными сталкерами:
В ПОПУ вашу анархию. За***** уже!
ТаБаК был здесь! Свобода рулит!
Свобода может и рулит, а анархию на хрен!
Эти все таблички уже осточертели Стервятнику, и он выпустил в одну из них всю обойму из «Форы». Нужно было отдать ему должное, так как половины надписи стало не видно.
Остальной путь сталкер проходил через сплошные территории заброшенных деревень и аномальных «просторов». Хотелось пить, но у Стервятника как назло не было собой фляги с водой. Он цокнул языком и, набрав слюну за щекой, сплюнул. Где-то вдалеке, за камнями слышался рёв химер. Кстати этих существ назвали очень кстати, потому, что наличие двух голов, делает их ну очень похожими на тех самых мифических химер, имеющих одну львиную голову и другую чёрти-какую. Химеры не восприимчивы к ментальному воздействию на головной мозг, а также имеют не одно, а целых два сердца. Зато, если прострелить их оба, то хана зверюге.
