— Значит так, — Стервятник почесал лоб, — сейчас мы на Свалке. Через территорию, именуемую «Баром 100 Рентген» мы не пойдём, там владения «Долга» и не факт, что они нас выпустят, хотя это кратчайший путь. Делать нечего. Пойдём через «Агропром» и выйдем к «Янтарю», потом пройдём через «Дикую территорию» и свернём на «Армейские склады». Оттуда прямой выход к «Радару», хотя можно через «Мёртвый город», но это большой крюк… О том, как пройти к «Лиманску», будем думать позже.
— Отлично! — сказал Быков, — Ну так мы выдвигаемся?
— Выдвигаемся, — ответил сталкер, и усмехнувшись посмотрел по сторонам. Потом похлопал себя по сталкерской сумке на левом бедре. Там лежал окровавленный рукав вчерашнего плаща…
11
По Агропрому двигались четыре человека. Ведущий шёл уверенно, лишь иногда бросая перед собой болты. Идущие за ним люди вели себя слишком спокойно и свободно, как бы полагаясь на профессионализм проводника. Стервятник заметил это уже давно и поэтому неслышно шептал фразы типа: «Вот, твою мать! Они либо провоцируют меня, либо дерьмовые актёры». Если бы кто-нибудь залез в его мысли, то у того человека отвисли бы уши, потому как сталкер мысленно матерился таким извращённым образом, что хотелось закрыть уши руками, только бы не слышать этого. То он вспоминал матерей учёных и мысленно желал им такого, что зацензурить это не возможно, то он грязно матюгался покруче парней из «Бумера». Короче матерился он почти на одном уровне с деревенскими алкашами, не говоря уже о столичных подростках.
— Значит так, — обратился Стервятник к ботаникам, — Скоро мы дойдём до НИИ Агропрома, а так как там территория вояк, прошу господ вырубить всю аппаратуру и ПДАшки.
— Но…! — было начал Быков, но сталкер перебил его.
— И никаких «Но!». «Но!» вы лошадям орать будете, а мне трындеть нечего. Или тебя устраивает перспектива остаться без нижней челюсти?
— Во-первых, не ты, а вы, а во-вторых…
Стервятник с размаху заехал Быкову в челюсть. Учёный упал на спину и выплюнул два верхних зуба с кровью. Он схватился за зубы и стал что-то мычать, чуть не рыдая. Зорин и Бутейко стояли молча и с некой осуждающей ненавистью смотрели на сталкер, только Александр Игнатьевич поднял слетевшие очки своего коллеги и передал ему.
— Вы! Вы мне жубы выбии! Да как вы моыте! Мы же не жверюги каки-то, а люди! — Быков пытался говорить, но ему всё время приходилось сплёвывать кровь, и в то же время он ужасно стал картавить.
— Зато в следующий раз знать будешь, тут человеческая жизнь нечего не стоит, я не говорю уже о зубах, — ухмыльнулся Стервятник, — И вы все, — он обращался ко всем трём учёным, — Все! С этой минуты будете подчиняться только мне, даже если вам придётся снять штаны и бежать на кровососа! Усекли салаги?
