Поездить по церквям, конечно, придется не один раз, возможно, не одну неделю. В субботы и воскресения на литургии - утренние и вечерние...
На Кнорре я наткнулся спустя пять недель после моего возвращения из Москвы, объездив по несколько раз все храмы. Случилось это в воскресенье в Храме Всех Святых в Земле Российстей Просиявших. Было теплое солнечное весеннее утро. Я приехал минут за пятнадцать до начала службы, чтоб удобнее в сторонке припарковать свой служебный "рено" и ждать в который раз возможного появления Кнорре. Прихожане прибывали все по-воскресному одетые, кто в одиночку, кто парами, в основном люди, кому за пятьдесят. Но в общем-то народу не густо, да и откуда ему взяться, русская прежде полноводная река во Франции мелела из десятилетия в десятилетие, прибытка почти не было...
Кнорре приехал на "пежо", покрашенном в серый металлик. Я сразу узнал его по фотографии, в которую всматривался неоднократно, чтоб запомнить. "Он"! - вспыхнуло, как обожгло, едва тот вышел из машины вместе с нарядненькой девочкой лет двенадцати: невысокий, в коричневом твидовом костюме, плотный, крупная голова, черты лица - лоб, нос, рот - не размазаны, а рельефны, низкий с глубокой проседью ежик волос. Проследовал с девочкой в церковь. Я быстро перегнал свой "рено", поставил рядом с машиной Кнорре, благо, место нашлось. Войдя в полумрак храма, я отыскал глазами Кнорре, встал так, чтоб поближе к выходу, делал все, что остальные: возжег тоненькую свечку, перекрестился. Литургия началась, но я мало что слышал - напряженно думал о своем, слишком крупно поставил и был как под гипнозом, не допуская сомнений в успехе...
Перед самым концом службы я удалился раньше всех, сел в машину, несколько раз качнул педалью акселератора, затем вышел, поднял капот и сделал вид, что копаюсь в двигателе, из-под руки наблюдая за выходившими прихожанами.
- Что случилось, месье? - услышал я рядом чуть хрипловатый, но приятный баритон.
- Да, вот не заводится. А я в этом деле профан. Может быть окажете любезность, если, конечно, ваши познания хоть чуток выше моих, - прием банальный, но зато без лишнего мудрствования.
- Давайте попробуем, - сказал Кнорре. Мы стояли лицом друг к другу, как бы совершая взглядами знакомство. Потом он увидел лежавшую у меня в салоне газету "Известия", удивленно взглянул на меня, спросил:
- Читает по-русски?
- Я москвич.
- Очень приятно, - сказал он на хорошем русском.
- Мне тоже, - из вежливости произнес я.
