и знаете, не то, чтобы без дурака,
а именно, что точно наоборот.
И открывает свой грязный рот
проститутка возле подземки -
ей действительно необходимы деньги.
14.55.30.03.08
Кого ебёт чужое горе?
Больница, улица, кабак,
но только в чьём же разговоре
всплывёт всё было как?
Что через ругань и аресты,
сквозь беспредел
горели, пели анапесты,
и ямб горел.
Почти у самого у края...
зачем про остальное?
Я всё отлично понимаю -
кого ебёт чужое горе?
00.00.25.03.08.
Ты повзрослеешь. Это очевидно
Ты повзрослеешь. Это очевидно.
И вовсе не обидно,
что сморщится прекрасный рот
и вылезет живот.
Сейчас ты молода - весь мир тебе,
но я пою хвалу судьбе,
что приготовила такое испытание -
стать взрослой, перестать шутить
и приступить к тому, что значит жить:
рожать детей и шить подушки -
и ты и все твои подружки
обречены судьбой старух
и вместо белых, тонких рук -
к морщинистым ладоням.
Так за искусство мстит природа!
и вот однажды в мартобре
две тысячи какого года?
на лавке старой во дворе,
встречая мне неведомое лето -
ты вспомнишь, вспомнишь обо мне.
Ты проклянёшь несчастного поэта.
13.25.09.11.06.
Я взрываю фейерверки без толку
Я взрываю фейерверки без толку,
я вечеру в розовой глади
говорю - хватит!
Мои книги не украшают ничью полку
и стихи не переписаны ни в чьи тетради.
Но напротив меня ветер швыряет листья
в окружении жалком - чужих представлений,
смотрит осень взглядом пристальным, лисьим,
вся измазавшись в мокрой, оранжевой пене.
06.
И пусть облака улетают по-прежнему
И пусть облака улетают по-прежнему,
и осень прогонит дождями лето,
я буду твердить кому бы то ни было,
что жизнь - это обморок для поэта.
Так русское слово стреляет в висок
согласной давно позабытого имени,
и перекошенный потолок
окрасится чёрным, вишнёвым, синим.
И где-то через полчаса
уже голоса на лестнице,
чьи-то пьяные голоса -
всё, пиздец, пацаны - он повесился.
А я сижу в углу и смотрю на себя,
висящим под закрашенной батареей,
- послушайте, вот же я,
и это не стихотворение!
Приехало три мента -
протокол, отказ забирать,
облака всё летели куда-то,
а я, отказываясь умирать,
решил всё вернуть обратно:
скорая, мусора, батарея,
верёвка, стихотворение,
и прочее, прочее, прочее.
Получив непонятно чьё одобрение,
я проснулся в объятиях чёрной ночи.
Это щас, а потом?
нулевые, среда.
Облака летят за моим окном
никуда, никуда, никуда.
02.35.15.07.08.
Это было под Выборгом
в день сентября.
Так чего же мы выбрали,
радость моя?
Пересудов и сплетен,
что весь город поёт.
