Лицо осветилось улыбкой.
— Я знаю, что вы говорите мне неправду из вежливости. Я вас отвлекаю.
— Нисколько, — соврала Петра.
На самом деле нянчиться с вундеркиндом, когда хлопот полон рот, ей не хотелось. Она указала на стул, и Айзек уселся.
— В чем дело?
Айзек теребил пуговицу на воротнике.
— Я работал над множественной регрессией — вставлял новые переменные…
Тряхнул головой. Энергично, словно освобождая ее от лишней информации.
— Вам это неинтересно. Основной моей задачей было — найти дополнительные критерии упорядочивания имеющихся данных, и мне повезло: я наткнулся на то, что вам следует увидеть.
Остановился. Перевел дыхание.
— Ты о чем, Айзек? — поторопила его Петра.
— Может показаться… что это поверхностно, что это несущественно, совпадение… но я провел статистические тесты, несколько тестов, каждый из которых учитывал математическую погрешность других тестов. Теперь я уверен, что это не что-то случайное, не ошибка. Я знаю, что это закономерность, детектив Коннор.
Чистая смуглая кожа вдруг покрылась испариной. Петра выпрямилась.
— Можно подумать, что это фантазии, — сказал он, волнуясь как мальчишка, — но я уверен, что это реальность.
Айзек стал листать страницы. Начал говорить почти шепотом. Закончил, уже выстреливая терминами, словно очередями из автоматического оружия.
Мозговой штурм.
Петра слушала. Хотя он и вундеркинд, но в криминалистике — любитель. Говорит какую-то ерунду. Словно прочитав ее мысли, он сказал.
— Поверьте мне, это правда.
— Почему вы не расскажете мне о ваших статистических тестах? — спросила Петра.
Ирма Гомес проработала на Латтиморов девять лет, прежде чем сказала о проблеме с Айзеком.
Семья врачей — Сет и Мэрилин Латтимор — жили в доме из девятнадцати комнат, построенном в стиле Тюдоров на Хадсон-авеню в Хэнкок-парк. Латтиморам было за шестьдесят, и оба работали хирургами, он — специалист по торако-томии>[4], она — офтальмолог. Супруги отличались педантизмом, но за рамками исполнения профессиональных обязанностей были приятными и щедрыми людьми. Они очень любили друг друга, вырастили троих детей. Младшее поколение пошло по стопам родителей, все работали в разных сферах медицинской деятельности. По четвергам супруги играли в гольф, потому что четверг был днем совместного обучения в загородном клубе. В январе они на одну неделю уезжали в Кабо Сан-Лукас и каждый май летали первым классом в Париж на самолетах «Эр Франс». Там они останавливались в одном и том же номере отеля «Бристоль», а обедали в ресторанах, имеющих не менее трех мишленовских звезд. Дома, в Калифорнии, каждый третий уик-энд проводили в своем кондоминиуме в Палм-Дезерт, где они отсыпались, читали второсортные романы и для защиты кожи от загара опустошали несметное количество банок с кремом.
