Затем на нас, словно саранча, налетела целая стая кибернетических официантов и медиков. Официанты мини-ковшами сгребали объедки с пола, расчищая подходы к столам, сушили лужи пролитых напитков. Медицинские дроиды растаскивали по каютам курсантов, не способных самостоятельно передвигаться, на ходу вкалывая им успокоительные средства. Поначалу этого никто не замечал, а когда заметили, то с пьяными воплями возмущения кинулись выручать друзей из лап дроидов. Неподалеку от меня разъяренная группа курсантов, с трудом держась на ногах, воевала с механической ордой, отбиваясь кто здоровенным окороком, а кто почти невесомым стулом. Когда медицинские дроиды навалились всем скопом, используя усыпляющие баллончики, к курсантам на помощь пришла орущая толпа, возглавляемая Брасом. Она смяла группу сердито жужжащих дроидов и с ревом стала крушить их хрупкие манипуляторы, с корнем выдирая из корпусов сенсорные приводы и провода.
Когда один из дроидов кинулся ко мне в объятия, я, хорошенько разогретый спиртным и общим азартом, обхватил его овальную голову и с жутким хрустом сломал механическую шею под одобрительный рев остальных. В зале началась баталия, в считаные мгновения охватившая весь ресторан. Все считали наипервейшим долгом отличиться в мнимом бою и продемонстрировать недюжинную храбрость. Это выглядело забавно, дико и нереально, но после выпитого всем было море по колено.
— Круши железо! Бей ублюдков! — орал на весь зал пьяный в дым Рон, с трудом держась на ногах, зато лихо размахивая стулом.
Его одним из первых сбили с ног — вкололи в зад приличную дозу успокоительного и уволокли в каюту. Я с удивлением обнаружил и себя в самой гуще сражающихся, с куском манипулятора в руке и с неудержимым желанием все крушить. Отмахиваясь от дроидов, я ругался самыми отборными словами, какие только мог вспомнить, но о сдаче в плен не помышлял. Ударив изо всей силы по яйцеобразной голове одного дроида, прыгнул на спину другому и начал крутить ему шею, пока не сломались сервоприводы. Остальные наконец поняли слабую сторону дроидов — хрупкие шейные шарниры, — взяли на вооружение мой метод, и дела пошли на поправку. Мы выигрывали.
Но тут последовал укол в спину. Наступила тьма…
Я не помнил, как очнулся у себя в каюте, но прекрасно запомнил выволочку, устроенную нам разгневанным капитаном за недопустимое поведение и порчу корабельного имущества.
— Поздравляю, господа, эта победа, вне всякого сомнения, войдет в историю, как не имеющая себе аналога. Позвольте, я поаплодирую вашей храбрости. Сегодня чествуем героев, мать вашу! — как сквозь вату, раздавался громовой рык капитана, готового разорвать нас на части. — И для вас, конечно же, не имеет совершенно никакого значения, что дроиды являлись чужим и притом не дешевым имуществом, которое вы с такой легкостью превратили в гору металлолома без возможного восстановления. Знаете, сколько стоит один такой дроид? Я вам скажу. Двадцать тысяч риалов! Вы обули армию на полмиллиона, не считая убытков, нанесенных ресторану! Вы представляете себе эту сумму? Я лично — нет…
