— Я должен получить наследство?!
— Это уж не ваша печаль!.. И никаких хлопот вам не будет, все будет сделано без вас.
— Но я все же желал бы знать…
— Я вам ничего не могу сказать, кроме того, что говорю! — веско ответил ему Крыжицкий. — Если я вам выдам все подробности дела, то вы перестанете нуждаться во мне, а я этого не хочу. Будьте терпеливы, молодой человек, и ждите.
— А долго ли придется ждать?
— Не знаю: год, а может быть, и меньше. Но, во всяком случае, рассчитывайте в будущем на хорошее состояние, потому что и половина вашего наследства составит довольно крупный куш.
— Но… позвольте!.. Тогда вы должны знать, кто мой отец и моя мать, и хоть это-то скажите мне!
— Все вы узнаете в свое время! Повторяю, вам необходимо терпение!.. Я вполне понимаю, что вам, до некоторой степени, трудно вооружиться им, но это необходимо.
— И больше вы мне ничего не скажете?
— Ничего.
Крыжицкий достал лист бумаги, обмакнул перо в чернила и подал Саше Николаичу.
— Пишите! — сказал он.
Саша Николаич взял перо и написал под диктовку Агапита Абрамовича следующее:
«Сим обязуюсь предоставить в полное пользование половину наследства, принадлежащего мне, Андрею Львовичу Сулиме».
— Кто это — Андрей Львович Сулима? — спросил Саша Николаич.
— Опять расспросы! — пожав плечами, возразил Крыжицкий. — Не все ли вам равно?.. Ведь половина наследства останется при вас, а кому пойдет вторая половина — вам до этого не может быть и дела!.. Ну, подписывайте!
Саша Николаич подписался.
— Вот так! Теперь все в порядке! — одобрил Агапит Абрамович. — Теперь поезжайте домой и ждите… В случае, если будет нужно, я дам вам знать. А если переедете на другую квартиру от Беспалова, то дайте мне знать.
— Я все-таки к вам наведаюсь когда-нибудь! — предложил Саша Николаич.
— Этого делать не нужно! — сказал Крыжицкий. — Я вам дам знать! Ну-с, а теперь до приятного свидания.
Крыжицкий, как только получил расписку, круто изменил тон и выпроводил молодого человека довольно бесцеремонно.
Саша Николаич был как будто доволен своим посещением Крыжицкого, а вместе с тем, чувствовал себя не совсем хорошо, как будто тут было что-то не так.
Однако это чувство у него скоро исчезло, и когда он вернулся домой, то уже не думал ни о чем другом, как о будущем наследстве, и рассчитывал, хватит ли у него денег, чтобы прожить на них целый год.
На год у него денег должно было хватить с лихвой, если, конечно, не позволять себе никаких излишеств, а самое большее через год он снова будет богат и тогда те, кто пренебрег им, пожалеют о том, что так обошлись с ним.
