— А что?
— На половине княжны. Князь отправился к ней, и была минута, что он в бешенстве чуть не убил ее. Я там был с каплями. Я его удержал прямо за руку.
— А как же поступить иначе? — спросил он.
— Она молчит. Села в уголок и застыла, не дрогнет.
Карл прошелся по комнате.
— Плохо дело, синьор Торичиоли, — проговорил он.
— Да, барон, не хорошо.
— Я думаю, что все кончено. Выхода нет… Нужно уезжать…
— Значит, все ваши и мои хлопоты пропадут даром? — возразил итальянец.
— А вам сколько обещано отцом в случае, если свадьба состоится?
— Пять тысяч единовременно и пенсия от вашего имени, — вздохнув ответил Торичиоли.
— Вознаграждение хорошее, — улыбнулся Карл. — Ну, теперь придется вам забыть о нем.
— А разве вы хотите бросить дело? Это — ваше окончательное решение?
Барон на ходу остановился пред итальянцем:
— А как же поступить иначе? — спросил он.
— Нужно поискать сначала какого-нибудь исхода…
— Ищите! — Карл опять заходил по комнате.
— Припадок гнева князя пройдет скоро, — начал рассуждать Торичиоли, — тогда он будет к вам опять ласков… Вы не виноваты ни в чем. Нужно победить молодую девушку — вот вся задача.
— Победить, победить! — процедил сквозь зубы Эйзенбах. — Легко сказать это — победить…
Нужно было видеть Карла в эту минуту, чтобы судить, каков был этот человек, когда маска добродушия спадала с него. Лицо его резко изменилось, движения были отрывисты, бешенство горело в глазах. Казалось, он готов был на все решиться, чтобы достичь желанной цели.
— Нужно стараться, — проговорил итальянец.
Карл нетерпеливо взмахнул руками.
— Да разве я не старался, разве не делал все, от меня зависящее, в течение этих трех недель?… Можно провести отца, но чувство девушки не обманешь!
— Эх, если бы был я свободен действовать! — вздохнул вдруг Торичиоли.
Видно было, что ему и хотелось, и вместе с тем не хотелось говорить то, что он думал.
Искра надежды мелькнула в глазах Карла.
— Вы имеете какой-нибудь план? — живо спросил он. — Слушайте: если княжна будет моею, — кроме пяти тысяч и пенсии, я обещаю вам заемное письмо в пятьдесят тысяч.
— Пятьдесят тысяч! — повторил Торичиоли. — Пять тысяч и пенсия, заемное письмо в пятьдесят тысяч…
— Да, и ценный подарок в день свадьбы еще… Говорите, что вы придумали?
— Средство довольно старое, но тем не менее всегда действительное… У нас, в Италии, есть много секретов. Когда-то я занимался кое-чем. Можно молодой девушке дать несколько капель…
Карл махнул рукою, не желая дальше слушать.
