Знавшему чешские предания могло показаться, что Власта со своими подругами встала из могилы или, что одна из Людомировых песен воплотилась здесь наяву.
Почти все девушки были одинаково одеты: у всех были венки на головках, а в длинные косы были вплетены разноцветные ленты; все они были одеты в белые, из тонкого полотна балахончики и расшитые в разные узоры и раскрашенные переднички. Некоторые девушки ходили босиком, а на других надеты были вышитые красные сапожки. Они бегали по лугу, как бы готовясь к какой-то забаве.
Раздавался веселый, но все же сдержанный хохот, и чувствовалось, что слишком шумные порывы сдерживает чье-то присутствие.
И, действительно, среди этих молоденьких подростков, от пятнадцати до восемнадцатилетнего возраста, находилась девушка необыкновенной красоты и вполне уже созревшая. Вся ее осанка и сама одежда указывали на то, что это должна была быть какая-нибудь владетельная княгиня.
Ростом она превосходила своих подруг и затмевала их гордым и серьезным видом. Судя по веночку, который она носила на голове, по заплетенным косам, это была девушка, но не еле распустившийся цветок, а вполне уже расцветшая прекрасная роза. Она была старше всех и, казалось, властвовала здесь над всеми.
В этой девушке чувствовалась рыцарская кровь и наследственность какой-нибудь Любуши. Казалось, что ее сильная длань легко сумела бы владеть мечом и управлять самым необузданным конем; в ее черных огненных глазах отражалось беззаботное веселье и почти мужская неустрашимая храбрость, но это нисколько не отнимало у нее женственности и гармонии в движениях.
В те отдаленные времена, когда женщин считали только слугами, женщина-госпожа была каким-то необыкновенным явлением, и князь Мешко, увидев, впился в нее любопытными глазами, не будучи в состоянии оторваться, как от какого-то дивного видения.
Среди других женщин, бывших здесь, моложе и, пожалуй, красивее нее, все-таки она одна обращала на себя внимание и, как магнит, притягивала к себе взоры.
Все в сравнении с ней казались бледными и бесцветными.
Правильный овал лица был смело очерчен, в нем было даже что-то мужское, но женственная и почти детская улыбка смягчала и озаряла строгое лицо девушки.
Осанкою, силою и ростом она занимала среди остальных первое место. Все девушки, окружавшие ее, ждали ее приказов, смотрели ей в глаза, стараясь угадать ее желания.
Она между тем, выбирая и называя каждую девушку по имени, точно выхваченном из песни: Млада, Годка, Сватава, Радка, Вра-ка, Частава, стала размещать их вокруг себя и, наконец, ударив белыми ладонями, дала знак начать задуманную ею забаву.
