Вечеръ быстро пролетѣлъ между пріятными забавами, и когда, наконецъ, подали сытный ужинъ, приправленный радушіемъ молодыхъ хозяекъ, м-ръ Пикквикъ почувствовалъ въ глубинѣ души, что онъ былъ въ эту минуту на верху земного благополучія, какое только доступно человѣку въ этомъ подлунномъ мірѣ, исполненномъ житейскихъ треволненій. Послѣ ужина все общество усѣлось вокругъ камина, гдѣ горѣлъ веселый огонекъ. Гостепріимный хозяинъ занялъ мѣсто подлѣ креселъ своей матери, поспѣшившей подать ему свою почтенную руку.
— Люблю я, господа, этотъ старый каминъ, — сказалъ м-ръ Уардль, испустивъ глубокій вздохъ и пожимая руку старой леди, — люблю, потому что здѣсь, передъ этой рѣшеткой, протекли счастливѣйшія минуты моей жизни. Не здѣсь ли и вы, матушка, проводили свои давнишніе годы, когда сидѣли маленькой дѣвочкой на этой маленькой скамейкѣ — не здѣсь ли, а?
Съ грустной улыбкой старушка покачала головой, и слеза покатилась по ея почтенному лицу, когда цѣлый рядъ воспоминаній о протекшей жизни обрисовался передъ ея мысленнымъ взоромъ.
— Извините, господа, что я съ такой любовью говорю объ этихъ вещахъ, — сказалъ хозяинъ послѣ короткой паузы. — Надѣюсь, м-ръ Пикквикъ, вы можете войти въ чувства болтливаго старика, немножко гордаго многочисленными воспоминаньями о стародавнихъ временахъ.
— О да, я понимаю васъ и глубоко уважаю ваши чувства, — сказалъ м-ръ Пикквикъ.
— Признаюсь, я не могу безъ особенной любви смотрѣть на старые дома и поля, — продолжалъ радушный джентльменъ, — и мнѣ всегда кажется, что я связанъ съ ними какими-то родственными отношеніями. Сколько воспоминаній пробуждаетъ во мнѣ наша маленькая деревенская церковь съ ея зеленымъ плющемъ… кстати еще, почтенный нашъ священникъ сочинилъ пѣсню въ честь этого плюща, и, бывало, мы пѣли ее хоромъ. Пріятно, очень пріятно. — Вы, кажется, допили вашъ стаканъ, м-ръ Снодграсъ.
— Нѣтъ, покорно васъ благодарю, — отвѣчалъ поэтъ, котораго любопытство было теперь въ высшей степени возбуждено послѣдними замѣчаніями м-ра Уардля. — Прошу извинить… вы, кажется, изволили говорить насчетъ какой-то пѣсни.
— Да; но ужъ насчетъ этого вы потрудитесь обратиться къ нашему почтенному другу, — отвѣчалъ м-ръ Уардль, указывая на пастора.
— Не могу ли я, сэръ, просить васъ объ одолженіи прочесть намъ эту пѣсню? — сказалъ м-ръ Снодграсъ.
— Почему же нѣтъ? очень можете, — отвѣчалъ пасторъ, — только я долженъ напередъ объяснить, что пѣсня написана еще въ первой молодости, когда я только-что поступилъ на это мѣсто. Всего два куплета, безъ соблюденія даже стихотворныхъ правилъ: вы отнюдь не будете ею довольны, сэръ.
