— Это неправда, — повторил Максим, но сомнения уже в голосе, опасения.
— Эй, Человек-шкаф! — подозвал Великий Капиталист одного из промоутеров. — Скажи, что ты видел сегодня утром?
— Сегодня утром, — радостно принялся докладывать Человек-шкаф, — Стиралка со Смесителем взасос целовались. И Смеситель ее за попку трогал.
— Понятно. Свободен. Эй, Человек-шестеренка! — подозвал Великий Капиталист другого промоутера. — Скажи-ка, что у тебя Стиралка на днях спрашивала?
Человек-шестеренка снял с головы шляпу и оказался теткой средних лет с красным испитым лицом.
— Стиралка на днях у меня совет спрашивала, — доложила Шестеренка. — Как побыстрее залететь.
— От кого она хочет залететь? — неистовствовал Великий Капиталист.
— Да, говорит, со Смесителем пихаюсь, — объяснила Шестеренка. — Родить, говорит, от него хочу, чтобы он меня замуж взял.
— Это неправда… — шептал Максим.
— Ну, тогда сам у нее спроси.
Шаг. Второй. Десятый. Стиралка прямо перед ним. Милая девушка с нелепым пирсингом, неужели ты продала себя за материальные блага?
— Ну, и чего ты так смотришь на меня? — исподлобья взирала на него девушка. — Я понимаю, что ты в меня втюрился, но я тебе ничем помочь не могу.
— Я думал…
— Никаких надежд я тебе не давала. Ты всерьез полагал, что я стану встречаться с таким босяком, как ты?
— Но ты же ничего не понимаешь! Материальное благополучие — это иллюзия, гнусная иллюзия!
— Никакая это не иллюзия. Это твердая почва под ногами. Меня и так угораздило нищей родиться, я всю жизнь ей оставаться не собираюсь.
И упорхнула.
— Ну, чего, — скалился Великий Капиталист, — словил? Ничего, неприятности закаляют. Ну, что, понимаешь ты сейчас, что если не встанешь на тот путь, который я предлагаю, то останешься никем. Ни женщин тебе не видать, ни футбола по кабельному телевидению. Прими капитализм в душу свою, смирись с ним как с необходимостью и знаешь какими ослепительными красками засверкает для тебя жизнь! Все так делают, и все счастливы.
«Борьба между рабочими и машиной, — принялся бормотать Максим, вспоминая по памяти строки из „Капитала“, — начинается с самого возникновения капиталистического отношения. Только с введением машин рабочий начинает бороться против самого средства труда, этой материальной формы существования капитала. Он восстает против этой определенной формы средств производства как материальной основы капиталистического способа производства. Средства труда, выступив как машина, тотчас же становятся конкурентом рабочего».
