— А что? — спросил Заплатин.
— Чистая потеря в семьдесят тысяч рублей из хозяйской прибыли.
Заплатин промолчал. У него внутри шла такая работа, что он не хотел вступать в разговор с Пятовым до той минуты, когда придет его черед.
— Ах, Заплатин! Знаете, какое я сделал открытие!
— Как же я могу знать, Пятов?
Тон у Заплатина был уже совершенно товарищеский, особенно в этом обмене фамилий, без имени-отчества.
— А вот какое… Мне попался… у Дациаро — я заехал купить один этюд… заграничный и выбрать несколько фотографий… И вдруг вижу кабинетный портрет молодой женщины — скорее девушки… в бальном, с голыми руками и цветами. И в черных волосах. Оказывается, что я никогда не видал или забыл. Мы еще тогда были с вами в гимназии. Кого?
— Вы мне все загадки задаете.
— Помните, кровавая трагедия, зимой, в окрестностях
Вены… наследник престола… эрцгерцог Рудольф…
— Австрийский?
— Да. И красавица Вечера. Баронесса Вечера — его пассия. Оба покончили с собою. И в ней я нашел поразительное сходство — с кем бы вы думали? С
Надеждой Петровной! Уверяю вас! Да вот поглядите.
Пятов побежал к бюро, выдвинул ящик и достал фотографию.
— Я тогда прямо проехал сюда и оставил здесь. Посмотрите, посмотрите!
Он потянул Заплатина за руку и подвел его ближе к окну.
— Разве нет сходства? А? Этот нос? А ресницы? А поворот головы? Ведь и эта баронесса Вечера была, по матери, родом откуда-то из Далмации, кажется, или из Хорватии.
— Что-то действительно есть, — пробормотал Заплатин.
— Как что-то! Все! И контур шеи, падение плеч! Смотрите эту линию. Поразительно! И усмешка рта, такого же пышного!
Губы Пятова слегка даже причмокнули, глаза бегали по фотографии, подергиваясь масляной влагой.
В эту минуту Заплатину хотелось оттолкнуть его и бросить ему в лицо увесистое слово.
Но он сдержал себя.
Не выпуская фотографии из одной руки, Пятов подвел его к дивану, где сидел перед тем немец, и сам присел, повернувшись к нему всем своим жирным туловищем.
— Вы не поедете к себе домой?
— Нет, не поеду.
— А что же так? Может быть… недохватка? Так, пожалуйста, Заплатин, что же вы стесняетесь… Хотите маленький аванс?.. А может, я уже вам должен?
"Желаешь меня удалить, значит?" — подумал Заплатин и высвободил руку из его пухлой руки.
— И вообще, голубчик… я все собирался поговорить с вами о вашей карьере. Вы — человек кабинетного труда.
Вам прямая дорога — на кафедру. Но для этого надо… чтобы вас оставили при университете.
— Я не добиваюсь.
— Знаю… Да и не такие нынче времена. Вдобавок вы не можете быть на очень хорошем счету у высшего начальства. Надо время… когда все уляжется и забудется.
