Величие и проклятие Петербурга | страница 47
Ну и что, эти истории тоже кто-то принимает всерьез?
Нет слов, наводнения были, что там говорить... Но это еще одно доказательство того, что селиться в пойме Невы — стоило. Если бы угроза наводнений не искупалась бы выгодой жизни здесь, если бы между наводнениями не наживали больше, чем теряли во время катастрофы — тогда никто бы и не селился, уверяю вас. Земли хватало.
Все это заставляет критически относиться к классическому мифу про «пустое пространство», которое Петр «вызвал к жизни». Дельта Невы была заселена и освоена, что называется, искони веку. Что место было глухое, малолюдное — это уже другой вопрос. Но к 1703 году на территории будущего Санкт-Петербурга жило никак не меньше 5—6 тысяч человек, крестьян и горожан. Здесь шумели города, шла торговля, процветали ремесла; это совсем не «бедные челны» первобытных людей.
Глава 6
МИФ ОТСУТСТВИЯ ВЫБОРА
И погнал я коней
Прочь от мест этих
Гиблых и зяблых.
В. Высоцкий
Возникает, впрочем, естественнейший вопрос: если место это было такое гиблое и зяблое, почему же строительство велось именно на нем?! Официальная легенда объясняет, что надо было противостоять шведам. Для этого нужно было построить крепость, а ни в каком другом месте строить ее было почему-то нельзя.
А поскольку единственно возможное место для возведения крепости, Заячий остров, было топкое и неудобное, то «пришлось» построить целый город, чтобы он «подпирал» собой крепость.
Есть, впрочем, и другое объяснение, тоже вполне приемлемое для официальной легенды: необходимо было перенести столицу из Москвы, чтобы прервать культурную традицию Московии и «начать историю сначала».
Оба объяснения абсолютно несостоятельны. Если цель была в том, чтобы обозначить свои завоевания, показать серьезность намерения выйти к морям, — во-первых, такая задача не требует ни возведения города, ни тем более — перенесения в него столицы.
Во-вторых, строить и крепость, и город можно было и в более крепких местах — или на берегу Финского залива (хоть на гранитном севере, хоть на давно освоенном русскими юге), или там, где выходит из Ладоги Нева. В обоих случаях декларируемая цель была бы достигнута.
В-третьих, на балтийском побережье было много городов, которые могли бы сыграть роль столицы ничуть не хуже Петербурга. А то и получше.
Если даже крепость обязательно должна была располагаться на Неве — то и тогда Петр выбрал едва ли не самое скверное изо всех возможных мест.