Ян встал и, как человек, не привыкший к унижениям, – а Полина его унизила – перешел к угрозам, при этом не повысив тона:
– Ты пожалеешь. Очень пожалеешь, обещаю.
– Не забывай, ты угрожаешь мне при свидетелях.
Он обернулся, окатил Марианну презрением, затем усмехнулся и снова бросил Полине почти ласково:
– На твоих свидетелей я харкаю с высоты небоскреба…
Дальше Шурик не решился подслушивать. Он выскользнул за дверь, которую Полина в шоке забыла захлопнуть, поэтому вошел он беспрепятственно в самом начале этого диалога. Шурик спрятался, присев за плетеным креслом, и увидел так называемого мужа Полины (монстра, не иначе!). Тот дошел до машины, закурил, потом сел в нее и уехал. Зол был предельно, вне всякого сомнения. Юноша ринулся обратно. К счастью, Ян тоже не удосужился захлопнуть за собой дверь. Шурик притормозил, надеясь услышать разговор подруг, ведь обе сдружились, значит, будут обсуждать инцидент. Без труда он понял, что Марианна задала вопрос, на него и отвечала Полина тусклым голосом:
– …увезла к хорошим людям. Ян их не знает, ежемесячно я высылаю им деньги. У меня были украшения, что-то спустила как лом, дорогие вещи отдала на комиссию. Кирилл снабжает меня деньгами, об этом Нонна не знала, иначе она съела бы его.
– Нет, не могу поверить! – сказала Марианна. – Чтобы так хранить тайну… Ни намека, ни упоминания не было о девочке, словно ее вообще не существует!
– Даже Кирилл не знает, где Арина.
– Ты ему не сказала?
– Он не спрашивал. Кирилл понимает, что ради ее блага лучше о ней вообще не заводить речь – ни шепотом, ни намеком. Не приведи бог, Ян узнает, где она, он же выкрадет Арину!
– Так любит дочь?
– Наивная ты, – хохотнула Полина. – Неужели не рассмотрела, какой он человек? Арину он выкрадет, чтобы вернуть меня, но не думай, будто он дорожит мною. Видишь ли, Марианна, я о нем много знаю такого, за что люди расплачиваются жизнью. Поэтому на развод я подала не сразу, сначала от этой грязи в себя не могла прийти, потом решала задачу, каким образом выйти из создавшейся ситуации. У меня же ни жилья, ни работы, поэтому Ян запросто может отсудить себе Арину.
– А сейчас ты не боишься его?
– Боюсь. Но я позаботилась о себе, он знает, как.
– Извини, не понимаю, как ты с твоим вполне здравым умом так вляпалась?
– Ян, когда хочет, умеет быть обаятельным, любящим, щедрым, а девчонке – молодой и глупой, какой я тогда была, – много ли было надо? Правда, тогда и он был другим. Беда в одном: я не распознала за этой широтой натуры дешевый кураж. А Кирилл распознал, на пушечный выстрел его не подпускал, мы же несколько лет очень редко общались с братом. Но в то время я находилась в состоянии эйфории, никого не слушала. Смешно, Кирилл тоже с поразительным упорством ошибается. Может, это наш крест – не видеть в людях плохое, ошибаться в них?
