– Какие? – в унисон спросили Света и Валера.
– Он написал: «Рита» и «слова». Светка, кто такая Рита?
– Он встречался с ней. Мы с папой думали, что Герман женится на ней. А чем он написал и где?
– Кровью на кафеле. Он хотел что-то важное сказать. Тебе, Света, надо спросить у Риты, что значит слово «слова». Она должна знать. Звони своему… как его зовут? Только помни, ты не в курсе случившегося.
– Не могу… Позвоните вы, а?
– Баклажан, вперед.
– Опять я? Надоели! Втягиваете меня, а о последствиях никто не…
– Звони и быстрей! – Дима сунул ему телефон.
Валера набрал номер сотового Марата под диктовку Светы, одновременно слушая указания Димы, что ему говорить. Когда Марат ответил, он довольно убедительно затрещал:
– Вы Марат? Я самая лучшая подруга Светланы… Нет, не волнуйтесь, с ней все в порядке, она у меня дома. Мы были в отъезде, приехали сегодня и сразу звоним… Она в душе, можно сказать… – Валера зажал трубку ладонью, прошипел: – Все равно, Светка, он тебя требует, причем срочно. Бери, блин, трубку.
Света нехотя придвинулась в нему, через паузу, собираясь с духом, поднесла трубку к уху. Не успела назвать свое имя, как Марат закричал:
– Светлана! Куда ты пропала? Я звоню, звоню…
– Я ездила… – и подняла глаза на Диму: куда?
– На соревнования, – подсказал он.
– На соревнования ездила.
– На какие, черт возьми? – психовал Марат. – Короче, Света, немедленно выезжай. У нас несчастье. Герман… Наберись мужества, ты должна знать… Германа убили. Света, Света, ты слышишь? Почему молчишь?
– Я слышу, – промямлила она. – Я приеду.
– Что он сказал? – спросил Дима, когда она отбросила трубку.
– Сказал, что Германа убили.
– Так и ляпнул? Не мог дождаться твоего приезда? – вознегодовал Дима.
– А чего тянуть? – вздохнула Света, опустив голову.
– Ладно. Баклажан, я сказал в институте, что уезжаю по семейным обстоятельствам. Ты можешь отпроситься со своей баклажаньей грядки?
– Скажу, что охрип, не могу петь, – проворчал тот.
– Отлично. Делай из себя красотку, да чтоб комар носа не подточил.
Два часа понадобилось Валере для создания образа неотразимой девушки. Перво-наперво при помощи Димы он накрутил на бигуди волосы, затем тщательно удалил кремом волосы с лица (к счастью, на подбородке их практически нет), с рук и ног, с груди. Он основательно наносил макияж, сооружал прическу, а Дима режиссировал:
– Смотри, Баклажан…
– Называй меня Валерия, – огрызнулся тот, – чтобы не оговориться.
– Не волнуйся, я пока при памяти. Ты можешь совать нос всюду, девчонки любопытные, больше слушай, а потом в подробностях пересказывай мне. Смотри, артист, не переборщи. Не хохочи, не мигай глазенками как дурак, а то я замечал это за тобой. Базарь только по существу. И вот такие телодвижения не делай, так голубые ходят, а не девчонки.
