– Тоже мне, извозчика нашли, – ворчливо пробубнил Валера, трогаясь с места. – Я, между прочим, стресс пережил. Меня трясет всего. Я чуть не умер…
– Заглохни, Баклажан, – беззлобно бросил Дима. – Без тебя тошно.
Всю дорогу в салоне слышался тихий плач Светы.
На работу позвонила мама и предупредила, что дочь заболела, должна отлежаться. Рита и лежала, повернувшись к стене лицом. Как бы матери ни хотелось узнать, что же все-таки произошло, но докучать расспросами она не стала. Такой Риту она еще не видела. Дочь не ела, лишь пила чай, ее знобило, а когда вставала – ее шатало.
К концу дня раздался настойчивый звонок, в квартиру ворвались милиционеры, на ходу показывая удостоверения.
– Где ваша дочь? – спросил, видимо, главный.
– Там, – испуганно выдавила мать. – А что случилось?
Не ответил. Прошел к Рите, которая поднялась с кровати, бледная, как стена.
– Вы задержаны по подозрению в убийстве. Собирайтесь, вот ордер. – Он небрежно кинул через плечо: – Приступайте.
Мать вжалась в стенку, потеряв дар речи. Пригласили понятых – соседей, те с важным и одновременно подобострастным видом стояли рядом. И никто, никто (!) не заступился, не сказал, что Рита не может убить, что она прекрасная девушка, всегда приходит на помощь, когда просят. Глупо, быть может, но ведь кто-то должен был вступиться за нее! А в квартире шел обыск. Обыск! Страшно, стыдно, гадко!
– Извините, на основании чего вы подозреваете мою дочь? – Интонация матери была тусклой и безнадежной, но ей нужно было объяснение.
– Обнаружены ее отпечатки пальцев на месте преступления, – равнодушно сказал все тот же мужчина.
– Откуда вы знаете, что там мои отпечатки? У меня их никогда не брали.
– Значит, откатаем пальчики, сравним. Вас видели, как вы выходили из дома Германа Феликсовича как раз после убийства.
– Неправда, – возразила Рита. – Никто меня не видел.
– Так вы были там в восемь вечера? – поймал он ее на слове.
– Я не отрицаю, была. Но я не убивала.
– Так все говорят, – хмыкнул милиционер. – Но Герман Феликсович смог написать пару слов, из чего мы сделали вывод, что убили его вы.
Рита онемела и лишь отрицательно качала головой.
В квартире перерыли все, но ничего не нашли, кроме фотографий. На Риту надели наручники, мать взбунтовалась:
– Хоть наручники снимите, она же не преступница.
– Положено, – отрезал главный.
– Поймите, все выяснится, как ей жить после вашего ареста?
– Задержания, – поправил он же.
– Вы не люди, – сорвалась на крик мать. – Вы звери! Да куда она от вас сбежит?
