Она ушла в его кабинет, так как возникло непреодолимое желание убить его. Сначала ревела взахлеб от обиды и унижения, в результате разболелась голова. Тут-то и попались в поле зрения рыбки, плавали себе неторопливо, красочные и разные – гордость Петра. Рыбки! К которым он относится нежно, а к Кире, как к неодушевленному предмету. Она отдала ему молодость, силу, здоровье. Сколько пережито вместе! И прахом пошли тридцать три года. Что впереди? Выбросит ее, словно тряпку? Значит, впереди одиночество, насмешки за спиной (ее спиной!), радость недругов, того хуже – жалость неискренних людей. Что они увидят? Раздавленную женщину, новые морщины и боль в глазах? Вот что делает с ней Петр – медленно убивает. Так пусть и его коснется хоть малая толика той боли, которую он причинил ей. Почти бессознательно она стала ловить сачком рыбок и безжалостно давить на полу ногой. Они выскальзывали, запрыгивали на ковер, но она настигала строптивых рыбок и давила, давила с азартом, представляя лицо Пети. Аквариумы опустели, затуманенное неистовством сознание проснулось:
– Что я наделала! Они же не виноваты.
Да поздно. Она собрала трупики в целлофановый пакет и похоронила в мусорном баке. Что сделано, то сделано, ведь и ее раздавил собственный муж. Вымыв пол, Кира Викторовна вернулась в спальню и забылась мертвецким сном. Это было прошлой ночью.
А сейчас она не жалеет о сделанном. Никогда не прощу! – звучало в ушах. Он стал белым, лицо перекосила злоба. Из-за рыбок! А человека он спокойно убивает, убивает без ножа и…
Кира Викторовна резко поднялась, подошла к бюро. Нерешительно постучав пальцами по поверхности стола, она все же открыла ключом нижний ящик, достала шкатулку и замерла. Что остается делать? Спасать честь. Все должно остаться на местах. Пусть он будет ненавидеть ее, но ничего не должно измениться. Отыскав в потайном месте второй ключик, Кира Викторовна повернула его в замке шкатулки.
Вот. Пистолет. С красивым названием «беретта». И патроны к нему. Лежат на дне, больше там нет ничего. Кира Викторовна тронула холодную сталь, скользнула по стволу, палец задержался на курке… Она заставит…
17
Погода рассопливилась, люди тоже – дело шло к осени. Простудилась и Белла, предоставив Герману массу свободного времени. Прикованную к постели он навещал регулярно, но визиты носили кратковременный характер. Вручит в зубы обычный набор – апельсины, бананы, шоколад – и адье, дорогая. Изредка посещал он Марата и Светлану, которая после Кипра полярно изменилась. Светка, не имеющая понятия, с какой стороны подходить к пылесосу и что делать с кастрюлями, ни разу в жизни не сварившая примитивной манной каши, предстала пред братом в образе домашней козявки. Крутится, суетится… Герман диву давался – сестра обожает Марата. Бабы все одинаковые – таков был окончательный вывод Германа. Однако! Одной головной болью меньше, Светка пристроена и – ура, ура!
