— Это ты должна узнать сама, — ответила Гвен, пожав плечами. — Прошел слух, будто кто-то кому-то заплатил огромную сумму, и все из-за нашего герцога. Как ты думаешь, может, это был шантаж? Или незаконный ребенок? Или взятка чиновникам?
— Что толку гадать, — заявила Эбигейл. — Сначала нужно собрать факты, а потом уже на их основе строить предположения.
— И у меня есть прекрасный способ, как это можно осуществить. — Гвен взяла Эбигейл за руку. — Да, Эбби, я знаю, ты никогда ничего подобного не делала, но хочу, чтобы ты серьезно над этим поразмыслила.
— Чего не делала? — в замешательстве спросила Эбигейл. — О чем серьезно поразмыслить?
— Я получила приглашение в Мэдингли-Корт, загородное поместье герцога. Это будет первый домашний прием, который устраивает вдовствующая герцогиня. Полагаю, она старается ради единственной дочери, которая была недавно представлена ко двору, и теперь ее нужно познакомить с приличными молодыми джентльменами. Моя тетя будет сопровождать меня, и я уверена, что смогу убедить ее взять с нами мою дорогую подругу, дочку джентльмена, которая как раз приехала меня навестить.
Эбигейл изумленно уставилась на нее:
— Ты имеешь в виду меня? Так вот почему ты ему сказала, что я недавно приехала в Лондон?
Гвен рассмеялась:
— А как еще ты сможешь узнать все о таком недоступном человеке, как герцог Мэдингли?
— С помощью моих талантов журналиста, конечно.
— Неужели ты считаешь, что он согласится на интервью? Или что его родственники с радостью расскажут тебе все, что…
— О, Гвен, хватит! Ты все спланировала! Ты намеренно предложила мне заняться Кэботом, потому что уже получила приглашение в их поместье. — Эбигейл обиженно скрестила руки на груди. — Попасть к нему в дом с помощью лжи?
— В чем тут ложь — в том, что ты дочь джентльмена? Разве твой отец не достоин такого звания?
— Он владелец газеты! Несмотря на его манеры и богатство, свет никогда не назовет его джентльменом. Он сам зарабатывает себе на жизнь.
— Мой отец говорит, что глупо называть джентльменами лишь тех, кто владеет землей!
— Он может позволить себе, такие мысли, ведь он граф.
— Ты знаешь, что он считает всех людей равными, что он…
— Гвен, — перебила ее Эбигейл, — для тебя не секрет, что я обожаю твоего отца. Если бы не его передовые идеи, из-за которых он вполне может сойти за американца, мы бы с тобой никогда не встретились. Я перед ним в неоплатном долгу за то, как тепло он относится ко мне и моей семье.
