– Сынок, прости мне грубость. Просто у меня сильно болит спина, понимаешь? У меня нет оружия. Ты видишь? Срочно скажи Шерахмаду или Кариму: Акбар, переводчик с майдона, просит помощи. Мой друг сейчас уберет «калашников». Смотри. Эй, Рубцов, положи автомат на землю медленно и отойди. Все в порядке, Коля, есть контакт.
Шерахмад подкатил через час во всей своей боевой мощи: потрепанный «уазик», клепанный доисторический «Лендровер» с пулеметом на крыше и «ботинок Брежнева» – открытый бронетранспортер, из которого высыпались и грамотно залегли человек десять самооборонцев (во дела!) в камуфляже. Сам «инженер», остановив знаком личную охрану, вышел на мост один, чем некстати напомнил Акбару недавнее представление под Термезом. Только вот встречи теплой не получилось. Круглое лицо Шера просто было образцом озабоченности.
– Я не могу принять вас, – выслушав рассказ Акбара, угрюмо сказал Шерахмад. – Ваши разбомбят Калай-и-Заль, если узнают, что вы здесь. Я не хочу ничьей крови. Понимаешь, мы стали жить спокойно. Это же вас бомбили в Кулухе?
– Как здоровье Карима? – пытаясь оттянуть окончательный отказ, спросил Акбар.
– Убит в Кундузе. Когда дивизия ушла, люди Ахмадшо взяли город. Без боя, понимаешь? В свой город вошли. Потом ваши вернулись, ударили. Эта сука пуштунская, Наджиб, испугался, что север отколется. Нет Кундуза и брата нет. Даже тело не нашли, – Шерахмад провел ладонями по лицу.
– Шер, нас немного. Девять человек. И прошу немного: какой ни на есть еды, места, чтобы отдохнуть, и, если есть возможность, завтра к утру подбрось нас за Маликей, поближе к плавням. И еще веревку и пару баллонов, понимаешь?
– Понимаю. Обидно умирать на чужой земле, когда своя рядом. А правду говорят, что сороковая армия может вернуться? «Ватан Гак» вчера слушал, есть такой хабар. Мол, если Пакистан будет вмешиваться.
– Да на кой черт вы нужны «пакам»? У них своих забот хватает.
– Э-э, брат, ты отстал от жизни. Люди от вас идут сюда, а потом на юг, в Кветту, Пешавар.
– Какие люди?
– Разные, – отвел глаза Шер. – Я думаю, ты лучше меня знаешь. Таджики, киргизы, татары. Твои земляки – чеченцы, лезги. Молодые… Говорят, даже один ваш генерал, тоже молодой, с ними ушел. Я знаю, что впереди тяжелые времена, особенно для нас, узбеков.
– И к чему ты готовишься?
– К войне против всех. На островах нас не возьмут.
– Ты поможешь нам? Ведь если вернемся или до островов дело дойдет, то могу и пригодиться, как тогда, а?
