На Саланге в ту пору часто бывали министры Захиршаха, а тут вдруг пожаловал брат короля! Маджид и высказал свою просьбу на приеме. Мигом все решилось.
Сначала Исмаила отправили в высокогорный аул, на родину Маджида. Ему это не в новинку было. Вера одна, местность та же, обычаи похожи. Даже хлеб: здесь лепешка, там – чурек, большая лепешка. Учился, говорят, упорно. Двое дядек Маджида в том ауле в школе преподавали русский и физику. Один уставал – второй принимался. Потом Маджид закрепился в каком-то московском управлении и забрал Исмаила к себе. Беды с парнем не знал. Умный, воспитанный, за себя мог постоять. Кстати, по документам не придерешься: родился в Дагестанской АССР, национальность, фамилия, отчество, падар-модар, бах-баджи (папа-мама) – все было переписано. Наш человек! И после школы отец его устроил в автодорожный институт, по стопам, значит, чувствовал, что настанет время, потянет Исмаила домой. Потянуло, но не совсем так, как ему думалось.
За два года до ввода войск, когда все в Кабуле закручивалось, Маджид попал в Анголе в авиакатастрофу. Исмаил в это время диплом защищал. Получил корочку и в тот же день сообщил приемной матери, что идет в армию на два года. Та, конечно, поняла, что парень совсем уходит, но особо не жалела. А Исмаил действительно как офицер запаса рапорт подал, и вперед! Командиром саперного взвода, под Ашхабад. А куда еще? Такими, без всяких ходатайств, кадровики любят дыры затыкать.
Значит, рисуем портрет лейтенанта Хизриева Исмаила Маджидовича. Предупреждаю, персонаж из легенды. Кое-что я сам домыслил. Худощавый, смугловатый, но не больше чем запорожский хлопец, в котором турецкая кровь гуляет. Сильный – сначала вольной борьбой занимался, потом самбо. Глаза – серые с голубым, это и у афганских горцев, и в Дагестане – не редкость. Рост – выше среднего. Брови, как «нун», стан, как «алеф». Что? Потом поясню. Так о красавцах говорят. Нормальный! Курил и пил, но ума не терял. Не любил дураков и забияк. Раза два его попробовали оттянуть – плохо кончилось. Одному ключицу перебил, другому за малым кадык не вырвал. Худой-худой, а стропу рвал и пятак гнул. Доподлинно известно – девчата от него пропадали. Да что вы все трахал, не трахал! Тут все сложнее было.
Скажем, соберется компания, и чтобы от него у какой крыша не поехала – не было. Особенно если девка уже собиралась замуж. Да он и повода не давал. Веселится, как все, водку пьет, на гитаре побренчит. Танцевать любил и умел! Заметили – если станцует с ним такая без пяти минут невеста, пиши пропало! В этот же вечер скандал учинит с истерикой, а потом и вовсе в отказ. А чем брал? Да уж не уговорами. Он немногословен был. Щедростью? Не жаден, но, кроме жалованья, ничего не имел. А вот что дальше: станцует да пощебечет, повьется рядом хоть полчаса – ищи ее через день-другой в квартирке холостяцкой. А бабы, которые с ним переспали, на глазах стервенели. Не подступишься! И наряжались по-другому, и говорили, а самое интересное – краситься переставали напрочь.
