– Ксанф! Пойди выпей море! – вдруг неожиданно сморозил Лепа, наконец-то расправившийся с грибом.
А к чему сморозил? Зачем? Вследствие какой логической связи? И сам не знал, и никто не знал. Глупость – непознаваема.
Но все захохотали. Хохотали, хоть и прекрасно были осведомлены, что не свеж Лепа умом, далеко не свеж. А хохотали.
Тут, кстати, и магнитофон разошелся. Пары пустились в пляс. Сочинитель сник и не смотрел на соседей.
А в соседях у него была девушка с блестящими от волнения глазами. Пышные волосы ее черным потоком заливали бледное лицо. Девушка облизывала розовым язычком алые пухлые губы, чтобы они блестели, как глаза.
Красавица тихонько тронула рассказчика за пиджак.
– Какой вы смешной! – прошептала она. – Вы такой необычный! Пойдемте танцевать!
– Ну, я не танцую! – приободрился рассказчик.
– Понимаю, понимаю, – шептала девушка. И все облизывалась, облизывалась. А рассказчик уже вновь был бодр. Он наклонился к соседке.
– Вы, конечно, помните эти строки?
И мы бесконечно тонули, Стремяся от влаги к земле, – И звезды невольно шепнули, Что мы утонули во мгле
Девушка молчала, пораженная.
– Бальмонт, – сказал рассказчик. – Это есть такой почти забытый поэт Константин Бальмонт…
Да! Рассказчик-то этот, видать, оказывается, тоже далеко не фрайер! Рассказчик-то этот, видать, тоже твердо стоит на ногах и своего не упустит. Шустрый нынче народец пошел, нечего и говорить! Весь вопрос только в том, что кому надо.
ГЛАВНЫЙ ГЕРОЙ
Как-то раз вечерком на одной тихой квартирке происходила ужаснейшая вещь. Там соблазняли девушку. Ясным огнем горел лик телевизора. Было полутемно. На столе стояла выпивка, закуска и конфеты. Из телевизора выходила на простор пьеса театра «Современник».
Соблазнителей было двое. Один – интеллигентный Самграфов. Худой и холерик. Брызгал изо рта слюной.
Второй же, по фамилии Месин, тоже считался интеллигентным, но тщательно это скрывал, выдавая себя за жуткого человека.
Соблазнители действовали оба своими разными методами.
– Старуха! Обрати внимание, какая тонкая режиссура! – орал Самграфов, тыкая пальцем в трансляцию из «Современника», а левую руку укладывая соблазняемой на плечо, и чтоб кисть обязательно свисала вперед.
– Брось ты это дело. Пошли лучше сразу спать. Я очень понимаю в этом толк, – говорил девушке Месин и свои руки держал при себе.
Но девушка была чрезвычайно хороша собой. Она состояла из длинных рук и длинных ног. Она сидела в кресле и очень много думала, как ей жить дальше. Она думала, думала, а потом из кресла встала вон, начисто отметая и Самграфова и Месина. Она сказала так:
