А он в ответ вместо ответа взял и поцеловал начальника в лоб.
Начальник разволновался, но он объяснил свои действия так:
– Милый, добрый, милый и добрый мой начальник, дорогой Юрий Михайлович. Я не только вам благодарен за то, что буду теперь на час раньше вставать и приезжать на производство тогда, когда еще уборщицы в коридоре полы не мыли, чтобы без опозданий. Самое главное, я еще тебе за то благодарен, что теперь я окончательно укрепился в своей новой мудрости, понял, что высшая мудрость – это осторожность! Живи честно, живи осторожно, живи тихо и мило, соблюди правила – и ты будешь приятен каждому, и останешься жив до седых волос, и умрешь естественной смертью в хорошем будущем!
И начальник, представьте себе, с ним согласился, потому что с этим нельзя не согласиться.
И вот теперь он живет так, как будто он уже на небе и, успешно пройдя чистилище, направлен в рай.
Его все уважают. У него множатся деньги. Он вступил в общество охотников и рыболовов, где летом убил из двустволки рябчика. Вкусный был такой!
Я, как и все, в свою очередь тоже крепко уважаю персонажа, вернее, почти героя моего рассказа, – вот видите, написал художественное произведение, целиком состоящее из его жизненного опыта.
Написал, и что вы думаете, пошлю куда-нибудь для опубликования?
Нет, не-е! Ибо высшая мудрость – осторожность. Об этом помнит мой герой, это знаю я.
Пусть он лежит, этот рассказ, у меня дома в окованном еще по заказу моего дедушки сундучке в назидание моему будущему потомству, чтобы и оно, когда я отойду в лучший мир, прочитало рассказ, заплакало и сказало:
– Истинно наш папашка был очень мудрым человеком!
ГЛАЗ БОЖИЙ
Я зашел к скульптору Киштаханову. Он метался по мастерской, распинывая пустые бутылки. Из угла молча глядел его полоумный помощник, форматор и каменотес Николай Климас, бывший латыш. В мастерской было пыльно и душно.
– Я не пью кипяченую воду, – сказал Климас, – потому что в ней нет никаких витаминов и жизнетворных бактерий, но я не пью и сырую воду, потому что в ней могут быть болезнетворные бактерии, вредные микробы…
Он выдержал паузу.
– Однако я нашел блестящий выход. Я наливаю воду в бутылки по дням. У меня десять бутылок. Я выдерживаю паузу в десять дней и на одиннадцатый день я пью воду десятидневной давности. В которой нет болезнетворных бактерий, вредных микробов, а есть всякие витамины и жизнетворные бактерии…
– В рот все твои бутылки, пидарас! – распорядился скульптор, и Климас покорно стих, скорчился в углу, раскачивался и корячился, ковыряясь в носу и разглядывая проходящие за окном ноги прохожих.
