Книгами следует пользоваться бережно.
Ален де Боттон. «Утешение философией»
~ ~ ~
Я сидел на ступеньках у церкви Августинцев. Робко проглядывало солнце, и мне казалось, что я должен был отдать этому должное. Женщина-румынка, волочившая за руки двоих детей, спросила:
— Это католическая церковь?
— Да.
И они вошли не оглянувшись. Рядом со мной на стене висел огромный стеклянный ящик. В нем когда-то обитала Богородица Споручница грешных. Кто-то спер статуэтку.
Теренс вручил мне толстый конверт, полный денег. Его мачеху звали Кирстен, она жила в семейном доме на Тейлорз Хилл. Его отца нашли мертвым в постели. Умер он якобы от сердечного приступа. Я заметил:
— Тут все чисто.
Теренс вздохнул:
— Амфетамин бы этому поспособствовал. У отца было больное сердце.
— Амфетамин?
— Любимое лекарство Кирстен.
— Разве при вскрытии его бы не обнаружили?
— Да не было вскрытия.
— Почему вы не потребовали?
— Я был в Нью-Йорке. Когда вернулся, отца уже кремировали.
Я подумал и признал:
— Странно.
— Подождите, вот увидите Кирстен — тогда поймете, что значит «странно».
— И как я ее увижу? Позвоню и спрошу: вы случайно не убили своего мужа?
Теренс не стал скрывать раздражения и огрызнулся:
— Вы же частный детектив. Не мне вас учить. Вы должны уметь.
— Никто этого не умеет.
Он показал на конверт и заявил:
— Именно за это я вам и плачу.
Я сделал паузу, хотел, чтобы он сам осознал, каким тоном разговаривал. Потом произнес:
— Теренс, я скажу это только один раз.
— Что?
Похоже, он всерьез разозлился. Я продолжил:
— Бросьте этот тон. Не смейте никогда разговаривать со мной, как с гребаным слугой. Попробуйте еще раз — останетесь без передних зубов.
Когда мы вышли из ресторана, Бойл вручил мне свою карточку. На ней значились его имя и три телефонных номера. Я поднял глаза:
— Чем вы занимаетесь?
— Компьютерное обеспечение.
— Это что, ответ?
— Для моего поколения вполне ясный.
Я решил не заводиться:
— Ладно, но я считаю, что вы зря тратите время и деньги.
Теренс слегка улыбнулся и заметил:
— Познакомьтесь с Кирстен — тогда поговорим.
— Ладно, деньги ваши.
— И не забывайте об этом.
Он исчез, прежде чем я успел среагировать.
Когда я шел к Шоп-стрит, кто-то дернул меня за рукав. Я повернулся и оказался лицом к лицу со своей матерью. Она наша признанная мученица, которую Бог облагодетельствовал сыном-пьяницей. Чем глубже в унитаз я падаю, тем лучше ей становится. Мой отец был хорошим человеком, а она обращалась с ним как с грязью. Когда он умер, горевать она начала всерьез и надолго.
